– Хм!..
– таким восклицанием встретил меня Дэв.

Смотрел так, будто видит впервые. Настороженный и задумчивый, он приложил указательный палец к тонким и неимоверно чувственным губам.

Я насторожилась и еще раз критически осмотрела себя.

– Че не так?

– Что, - поправил Дэв.

Сбитая с толку, я не догадалась, в чем дело.

– Что-что?
– переспросила по-идиотски.

– Грудь у тебя все же есть...
– все так же задумчиво констатировал он.

Глупый разговор. Неловкий какой-то, неуместный. Я не хотела его продолжения и поспешно сменила тему:

– Тебя, наверно, уже заждались?

– Я будущий Император, - высокомерно объявил Дэв.
– Имею право опаздывать.

Я задумчиво посмотрела на его аристократический профиль и небрежно подметила:

– Разве точность - не вежливость королей?.. Или к Императорам это не относится?

Его глаза полыхнули гневом, а чувственный рот искривился в улыбке.

– Все удовольствие испортила, - с нажимом проговорил он.
– Идем.

Не дожидаясь моего согласия, направился на выход. И мне не осталось ничего другого, как броситься за ним следом.

Из апартаментов цесаревича мы перебрались в роскошную столовую. Обстановка в зале в точности соответствовала моим представлениям об убранстве императорского дворца. Здесь не было и следа запустения. Высокие резные буфеты из мореного дерева, толстый ковер, портьеры на окнах. В обеденной зоне - накрытый стол с множеством экзотических угощений. Столовые приборы из серебра, чашки и плошки из цветного стекла и хрусталя. Над головой - гигантская люстра из многогранных стекляшек и крошечных золотых завитушек.

На открытой веранде расселись музыканты. Легкий теплый ветерок колыхал полупрозрачную занавесь, создавая эффект нереальности. Тихая заунывная мелодия уносила в прошлое лучше, чем настоящая машина времени.

Дэв коротко кивнул присутствующим гостям и занял место во главе стола. По правую руку от него сидел Наин, министр торговли. Грузный детина с длиннющей седой бородой вольготно раскинулся в кресле и с видимым удовольствием потягивал из высокого бокала пенный напиток.

Как я узнала этого типа? Да очень просто: рядом с ним сидела Аделия. Эта бледная дева сиротливо жалась к министру и, завидев Дэва, запричитала:

– Ах, папенька, напрасно мы не дождались Его Высочества. Разве позволительно начинать трапезу без хозяина?

Голос у нее был такой же бледный и бесцветный, как и внешность.

– Не волнуйтесь, моя дорогая, я не в обиде, - сквозь зубы проговорил Дэв.

Волна неприязни к присутствующим едва не сшибла меня с ног. Цесаревич не испытывал теплых чувств ни к невесте, ни к ее отцу, ни к остальным присутствующим.

Не желая быть узнанной бледной кокеткой, я встала за спиной хозяина и придирчиво обвела взглядом его приближенных. Они все показались мне подозрительными. Или всему виной чувства хозяина-эмпата. Сложно сказать. Приличные, выряженные в старинные костюмы, гости напомнили мне персонажей известной трагедии древности «Пир во время чумы». Медведь любил читать нам из нее отрывки на уроках истории. Жаль, что я так и не выучила их наизусть.

Сходство с трагедией усилилось, когда двое слуг принялись расставлять на столе угощение. Меня впечатлили гигантские белые птицы, запеченные прямо с перьями, и начиненные овощами рыбины длинной с мою руку. Пузатые кувшины и прозрачные бутыли выстроились в ряд на столе. Последней внесли баранью ногу на бледно-зеленых кружевных листьях салата и поднос со сладостями.

Аделия все же приметила телохранителя и, посматривая в мою сторону, что-то быстро-быстро проговорила на ухо отцу. На ее бледном личике появился легкий румянец, а взбитые в высокую прическу кудри задрожали в такт словам.

– А что это за молодой человек стоит за Вашей спиной?
– лениво протянул Наин, обращаясь к цесаревичу.

– Мой телохранитель,- довольно резко заявил Дэв.

Министр сложил руки на объемном животе и проворчал недовольно:

– Зачем он Вам? Неужели Вы нам не доверяете.

– Я никому не доверяю, даже себе самому, - уклончиво отозвался цесаревич.

Наин вынул из внутреннего кармана камзола забавное приспособление: пару линз в оправе, зафиксированных на рукоятке. Прислонил к глазам и уставился на меня.

Поддавшись искушению, я выпятила грудь и сложила губки бантиком.

– О!
– выдохнул министр.
– Так она - девушка?!
– Недовольно покачал головой и прищелкнул языком.
– А Ваш отец знает о таком приобретении?

– Император позволил мне самому выбрать подарок на именины!
– В голосе цесаревича прозвучала угроза.

Наин возмущенно нахмурился и похлопал глазами. Свое недовольство он тут же запил новой порцией горячительного и закусил птичьим крылом.

Его бледная дочурка рассматривала меня из-пол полуопущенных ресниц. Судя по тому, как усердно она потирала кончиками пальцев виски, в ее голове шел напряженный процесс размышления.