Шрифт:
– Нет.
Ее глаза смеялись злым беззвучным смехом победительницы.
– Да!
Он отступил на шаг, соглашаясь с ее победой:
– Нет.
– Вы согласились! Вы не можете отказаться!
– Я пока ничего не подписывал. Я только просил время на обдумывание…
– Время вышло.
– Нет.
– Да!
Его вторая рука лежала на перилах, и сейчас маленькая ручка с аккуратными ноготками легла на его запястье спокойным властным жестом собственницы. Он молча сжал кулак, попытался вырваться.
– Вы странный, – чуть прищуренные глаза продолжали улыбаться, но голос был уже другим. – Ни один мужчина так долго не сопротивлялся…
– А у вас было много мужчин?
– Больше, чем у вас женщин. Поцелуйте меня!
От неожиданности он перестал вырываться, и женщина качнулась к нему, продолжая держать его за руки. Аромат ее духов, прежде так гармонично вписывающийся в запахи сада, теперь резко усилился, когда расстояние между ними сократилось до опасной близости.
– Что?
– Поцелуйте меня и скрепим наш договор.
«Я еще не согласился! Я вообще не хочу соглашаться…»
– Почему вы сопротивляетесь? Что вас останавливает? – теперь она казалась растерянной. Ее губы были так близко, что Проигратель ощущал запах вишневого ликера, который она выпила, уже когда он вышел на балкон проветриться. – Скажи мне…
Шепот в самые губы.
– Боль, – выдохнул он.
– Что?
– Это очень больно. Раз за разом испытывать одно и то же чувство – разочарование, – говорить об этом тоже оказалось больно.
– Тогда иди ко мне – и получишь свое обезболивающее! Мне не нужен победитель. Мне нужен тот, кого я сама выберу.
– Даже если он – проигратель по жизни?
– Дурачок, – в ее глазах горели веселые искорки. – Женщинам не всегда нужны победители. Женщинам нужны те, с кем им хорошо. А ты… Ты сам не знаешь, кто ты есть! Сам не знаешь, насколько ты хорош.
В какой-то миг ему захотелось поверить – да, это именно то, что он ждал столько лет. Да, вот оно, исполнилось то заветное, о чем он боялся даже мечтать.
И он поверил. И махнул рукой – будь, что будет. Рука, освободившись из мягкого захвата, легла на талию женщины, под пушистым халатиком пытаясь нащупать, смять податливое женское тело. Эль притянула его к себе за шею, выгнулась дугой, подставляя шею, грудь, выбившееся из-под халатика плечо.
Только один звук нарушил тишину – хлопнула балконная дверь, когда восвояси убрался третий лишний.
…Лианы.
Опять лианы. Всюду лианы. Такое впечатление, что весь лес состоял только из лиан и подпорок для них. Как они ему надоели! Как он устал вечно продираться сквозь эти зеленые веревки!
Отшвырнув очередную, он даже вздрогнул, когда она упруго изогнулась в его руке. Змея. Серо-зеленая, в бледно-желтых разводах сильного тела, длинная, но не толстая. Разгневанная, она развернулась навстречу с шипением, разинула пасть, атакуя…
И замерла в полете, когда его рука поймала ее в полете, крепко стиснув шею.
Зашипев, змея напряглась, обвиваясь несколько раз вокруг пленившей ее руки, распахнула пасть, демонстрируя ядовитые зубы и изо всех сил стараясь дотянуться до врага и укусить или хотя бы оцарапать. Но человек лишь крепче сдавил ее шею, выжимая жизнь из чешуйчатого тела.
Змея сопротивлялась отчаянно, сражаясь за жизнь. Но и человек не собирался сдаваться. Даже если бы и хотел, он не мог отпустить ядовитую гадину. Помогая, стиснул ее шею двумя руками. Из разинутой пасти раздавалось уже не шипение – натужный хрип. Стеклянные глаза ничего не выражали, и только хвост продолжал отчаянно извиваться, дергаясь в последней судороге.
А он продолжал сжимать змею еще долго после того, как и хвост повис серо-желтой плетью. И по одному, осторожно, стал разгибать пальцы, подальше отбросив чешуйчатое тело.
Лианы. Сколько же тут лиан! И если каждая – затаившаяся змея…
Утром он не сразу смог вспомнить, где находится. Незнакомая комната. Голые стены. Одно окно. Рядом со входной дверью еще одна, приоткрытая. Низкая простая кровать. Один-единственный стул и небольшой столик, на котором уже был сервирован простой завтрак – поджаренные тосты с маслом и сыром, кофейник, молочник. Его одежда сложена на стуле. Бумажник, личные вещи, которые раньше были распиханы по карманам, валялись на подоконнике.