Пока я размышляла над ответом, в разговор вмешался Хан. Похоже, ему пришлось не по душе обсуждение моего организма и его особенностей.

– Считаю недопустимым заявлять подобное во всеуслышание!
– взвился он.
– Тем более обсуждать. Пусть ты, Архилион, мне и двоюродный дядя, моя личная жизнь тебя не касается.

Ого, оказывается, я сегодня познакомилась с родственничком! М-да, мне, как всегда, везет. Умею я вляпаться по самое «не хочу» и потянуть за собой всех, кто окажется рядом. С другой стороны - давно мечтала утереть нос антерианцам. И такой способ не самый плохой.

– Прими мои извинения, Хандлер, - не смутился Архилион, - но помни, что если будут проблемы - можешь ко мне обратиться.

– Что ты называешь проблемами?
– продолжил наседать Хан.

– Человеческий организм довольно слаб и может гм... не удержать потомство. Или отторгнуть ожерелье. Отреагировать изменениями во внешности и сознании. Ну, ты понимаешь...

Ага, я тоже поняла. Вот только не собиралась позволять ставить надо мной опыты и исследовать. Хан был со мной солидарен:

– Спасибо, но нет, - заявил Хан.
– Ваша помощь не понадобится. Пантера сильнее, чем вы думаете. Она перенесла столько, сколько выдержат не все бойцы элитных подразделений.

Я гордилась собой. И Ханом, который оценил мои достоинства.

– Мы наслышаны о ее выступлениях, - согласился Архилион.
– И приглашаем вас выступить у нас. Обещаем хорошо заплатить и принять с почестями.

Как антерианц, Хан бы немедленно отказался. Но как директор цирка не имел на это права. Потому принял предложение и обещал прибыть сразу, как только обновленная команда Лаэса будет готова выступить.

Пока же мы вернулись на корабль, и потянулись томительные часы ожидания. Пока Союз пытался выяснить, где находятся второй осьминог и Ар, я заботилась о детях, команде и Хане. Даже в такой напряженный момент мне удалось чувствовать себя счастливой, а главное - нужной.

И если дни мои протекали в тревогах и хлопотах, то ночи превратились в настоящий каскад волнующих ощущений и эмоций. Хан словно выплескивал на меня всю ту нежность и страстность, что накопил за долгие годы одиночества. Хорошо еще, что предыдущие тренировки и выступления на арене сделали меня стойкой и выносливой. Вся моя прежняя жизнь точно была прелюдией к тому счастью, которое я обрела. Испытание закончилось, и мне досталась заслуженная награда.

– Надеюсь, пирату не удалось поймать Ара, - сказала я любимому после того, как обрела дыхание после очередной попытки продлить род антерианцев.

– Этот парень слишком хитер, чтобы так подставиться, - выказался Хан.

– Да уж, его вранье и скрытность едва не разлучили нас навсегда, - добавила я.
– И все же он настоящий герой. Союз должен принять во внимание его заслуги и наградить. Надеюсь, не посмертно.

– Не думай об этом, - попросил Хан, накрывая меня своим телом.
– Лучше скажи, зачем ты демонстрировала Ару голую спину? Что за номер вы репетировали, раз тебе пришлось обнажаться?

Я рассмеялась и, прежде чем ответить, одарила ревнивого суженого долгим-недолгим, но многообещающим поцелуем.

– Может быть, ты забыл, но обнаженной меня видели многие, - напомнила Хану.
– Торги, конечно, не тот момент жизни, о котором стоит вспоминать, но это мое прошлое. И если бы не они, я не встретила бы тебя.

– Не знаю, почему другие не видели, как ты прекрасна, - признался Хан.
– Насколько отважна и сильна. В тебе было что-то такое, что заставило меня купить, отдав все кристаллы, что были.

– Постараюсь окупить твои траты, - пообещала я.

Закинула ногу ему на бедро и прижалась всем телом. Пожалуй, настала пора еще раз продемонстрировать ловкость и выносливость.

Наутро нам поступило сообщение от Союза: срочно прибыть в кабинет к Архилиону.

– Пусть это будут хорошие новости, - пожелала я и скрестила пальцы на удачу.
– Смертей было слишком много, пора судьбе сжалиться над нами.

В этот раз на высочайшую аудиенцию отправились только мы с Ханом. Светлана согласилась остаться при условии, что Лант поиграет с ней. Ирон, Рин и Амула тоже отказались идти - они недолюбливали членов Союза и старались держаться подальше. Маша с Колей тем более не горели желанием оказаться среди незнакомых инопланетян.

Кабинет Архилиона располагался на последнем этаже высокой башни. Едва войдя внутрь, я поняла, что родственничек моего суженого испытывает тягу к зеленому цвету. Ко всем его оттенкам: от нежно-салатового до темного нефритового. Зеленой была обивка кресел, стол, светильники и даже витражи на окнах. Костюм самого антерианца, скроенный из сукна горчичного оттенка, поблескивал малахитовыми пуговицами.

И пахло в кабинете зеленью. Но не свежестью или весенним лугом, скорее горькой полынью и можжевеловыми ветками.