Шрифт:
С ней случилась наихудшая в мире вещь.
Глава 20
Она его полюбила. Пайпер глупейшим образом влюбилась в Купера Грэхема. Звоночков у нее было хоть отбавляй — зуд, который испытывала при его появлении, радость, когда заставляла его смеяться, принципы, нарушенные ради него. Как же Пайпер не смогла распознать суть сильной волны чувств, которая захлестывала в самые неожиданные моменты?
Пайпер сунула голову между коленями: та закружилась. Однако стало только хуже. Все признаки налицо, только она отказывалась обращать на них внимание. Верила, что у нее иммунитет к влюбленности. Может, и был. Иммунитет к кому угодно, только не к Куперу Грэхему. Однако когда его уводили в наручниках, вот тогда треснула стальная ловушка, которая держала в тисках сердце Пайпер так долго, что она не ведала о ее существовании. До сих пор.
Пайпер заставила взять себя в руки. Ей не до любви. У нее нет ни возможности, ни сил с этим справиться. Как можно выйти сейчас в эту дверь и вести себя, словно ничего не случилось? Проницательности Куперу не занимать, он здорово умеет читать мысли Пайпер. И все чувства прочтет у нее на лице. А стоит ему прочесть… Он ведь такой добрый парень. Такой гребаный добряк.
Отсчитывались одна за другой секунды. В любую из этих секунд Купер мог ворваться ее проверить. Пайпер хотелось спрятаться здесь навечно, только что толку? И она с усилием встала. Есть только один способ спастись. Лишь один путь избежать его жалости, его доброты.
Ей придется убраться отсюда, и дело с концом.
Купер с закатанными рукавами появился из кухни. И у него тоже губы опухшие. Пайпер что, его покусала? Он как попало расставлял столовые приборы на столике наряду с двумя тарелками с аккуратно разложенным салатом руккола и яблочным салатом, наверняка не его приготовления.
— Ризотто с омаром. — Купер поставил на стол две чашки. — С пылу с жару. Очень сочное. — Из — под полуприкрытых век взгляд скользнул по Пайпер. — Прямо как ты.
Пронзивший ее эротический импульс в точности доказывал, насколько она уязвима. Пайпер опустилась на диванчик.
Заставить себя есть было еще трудней, чем притвориться, будто ничего не произошло.
— Ты потрясающий повар, — похвалила она.
Пайпер знала, и Купер знал, что ей известно: он ничего из этого не готовил, но ей подыграл.
— Немного палец порезал, пока доставал мясо из клешней.
— У всех великих шеф — поваров случаются травмы.
Купер усмехнулся. Пайпер набросилась безжалостно на ризотто. Рис во рту таял, как он и говорил. С сыром, с сочными кусочками омаров, которые так и норовили застрять у нее в горле. Пайпер с Купером беседовали, вернее, в основном говорил он, возвращаясь к тому, что случилось с Парксом. Она наконец призналась, как стащила компьютер Ноя, но даже это было не так трудно, как то, что предстояло сказать, и Пайпер окончательно отказалась от потугов запихнуть в себя еду.
— Не вкусно? — спросил Купер.
— Беременность начисто лишает аппетита.
Он уронил вилку, и его неприкрытый ужас показал, что она перестаралась в попытках играть, будто все нормально.
— Да шучу я.
— Не смешно! — чуть ли не зарычал Купер.
— Ты же знаешь, что я становлюсь стервой, когда нервничаю.
— Мне все равно, насколько ты нервная. Не повод шутить над… А чего ты так разнервничалась, кстати?
Может, следовало отложить все на несколько дней. Несколько недель… Маячившая возможность так же соблазняла, как змей — искуситель в садах Эдема, и была столь же зловредна. Нужно сделать все быстро. Идеально. Быть беспощадной с собой, как обычно поступал Дюк, когда Пайпер плакала из — за лопнувшего шарика или поцарапанных коленок. Она была дочерью своего отца, потому и заставила себя посмотреть Куперу прямо в глаза.
— Расстаюсь с тобой.
— Ага, как же.
«Лги логично. Мужики понимают только логику».
— Работа моя закончилась. Я наконец отложила немного деньжат в банке. И даже нашла место, где жить.
— У тебя уже есть, где жить.
— Место получше. Эмбер едет на гастроли с труппой через пару дней и не вернется в «Лирик» до декабря, поэтому я поживу у нее.
С Эмбер они это не обсуждали. И до этой минуты Пайпер даже не думала куда — то переезжать.
Купер помрачнел сильнее.
— Совершенно нет необходимости.
— Я закончила работу, для которой ты меня нанял.
— К нам двоим это не имеет никакого отношения.
Пайпер проглотила комок в горле.
— Конечно имеет. Работа закончена, и мы разбегаемся.
Он сжал руку, лежавшую на столе, в кулак.
— О чем ты говоришь? Мы вместе хорошо проводим время. У нас великолепный секс. Ты женщина, с которой я хочу быть.
— Женщина, с которой ты хочешь быть только сейчас.
— Ну и что тут такого?
Еще кусок сердца откололся.
— Для тебя ничего такого. Для меня же слишком много не того, что надо. — Она могла вытащить наружу лишь краешек правды. — Я не могу продолжать болтаться при твоих кутежах. Это не мой мир. Я домашняя чикагская девчонка. А ты… звезда. — Она с трудом изобразила кривую улыбку. — «Звездочка светлая, звездочка ясная»… и все такое.
— В этом нет ни капли смысла. — Он протянул руку ладонью кверху. — Ты с самого начала растолковала, как себе все представляешь, поэтому знаю, что не ждешь предложения руки и сердца.