– Ну, сложно это объяснить. Я, наверное, просто привыкла. Привыкла, что он у меня есть, что мне есть, с кем сходить в кино. Есть, кому подарить мне букет цветов. Я его по-своему люблю.

– Это не любовь, - со знанием дела сказала подруга. – А в кино и я с тобой могу сходить.

Я улыбнулась:

– Буду иметь в виду.

Мы еще немного поболтали. Мне было приятно, что среди всей этой круговерти, что меня окружает, есть то, что не меняется: вот такие посиделки с подругой в тихом кафе и разговоры ни о чем.

– Ты сегодня рано, – услышала я голос опекуна, стоило мне переступить порог квартиры.

Он стоял в коридоре, прислонившись к косяку и сложив руки на груди.

– Это плохо? – удивилась я.

– Нет. Просто тебя в последнее время дома раньше девяти не увидишь, - нахмурился он. – Только не ясно, с кем и что делаешь.

«Оу, теперь ясно… Интересно, что ему такого нашептала «ведьма»?»

– Андрей Владимирович, не волнуйтесь. Я не пью, не курю и ничего плохого не делаю.
– Я посмотрела опекуну прямо в глаза. – Честно. Я просто была с Иринкой в кафе. Можете ей даже позвонить, - протянула мужчине мобильный.

Он несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, потом на телефон.

– Нет, я тебе доверяю, - наконец произнес опекун. – Пошли ужинать.

"А зря..." - ехидно протянул внутренний голос.

Я постаралась побороть очередные муки совести - все-таки я не совсем соврала, - и прошла на кухню. На столе стояла большая пицца.

– Ух ты!

– Я решил, что сегодня тебе нужно отдохнуть от готовки, - улыбается мужчина.

Ну, я не то чтобы себя этим так уж утруждала, но все равно было приятно.

– А знаешь что? – спросил Андрей Владимирович с хитрой улыбкой.

– Нет, - покачала головой я.

– Давай устроим киносеанс?

«То есть перетащим еду в гостиную, к огромному телеку. И будем смотреть клевую киношку, запивая пиццу кока-колой? Да я двумя руками за!»

– Согласна, - тут же кивнула я. – Только, чур, фильм выбираю я!

Вприпрыжку помчалась к большому стеллажу, забитому DVD-дисками. Опекун оказался большим киноманом, впрочем, тут мы схожи. Через десять минут мы уже сидели на диване и смотрели первую часть «Трансформеров». Я уже забыла, когда столько смеялась в последний раз. А сам мужчина сейчас больше напоминал моего сверстника, чем строгого учителя. В какой-то момент я поняла, что больше смотрю на Андрея Владимировича, чем на происходящее на экране.

– Что? – спросил он, поймав мой взгляд на себе.

– Нет, ничего, - я быстро перевела взгляд на экран и почувствовала, что щекам стало горячо.

«Блин! Я, наверное, сейчас пунцовая!» - Подумала я со стыдом. – Хорошо, что тут темно».

Смотреть фильм уже не хотелось. Хотелось сбежать в свою комнату, но так как я не могла придумать ни единого правдоподобного предлога, то, стараясь сосредоточится на фильме, а не на атмосфере, которая электричеством повисла в комнате, уставилась в экран. Через полчаса кино закончилось, и я, надеясь, что уже не выгляжу как свекла, включила свет в комнате.

– Я приберу, - сказали мы хором и потянулись за тарелками.

– Ой! – Я потерла ушибленное место, когда мы с Андреем Владимировичем столкнулись лбами.

Он тоже держался за голову. Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга, как в отражении потирая лоб. В этой неловкой тишине я вдруг услышала смех. Смеялся опекун. Я сначала робко заулыбалась, а потом тоже рассмеялась в голос. Прикосновение его пальцев к моей щеке вмиг оборвало мой смех. Я посмотрела на мужчину: наши глаза встретились, и я замерла не в силах двинуться, по коже пошли мурашки. Я отстранилась. Учитель тоже отошел, взяв тарелки со стола, произнес:

– Я сам все уберу, – его голос звучал непривычно глухо.

Кажется, он тоже был смущен этой неожиданной сценой. Я кивнула и поспешила в комнату.

Черт! Что это было! Я стояла в темноте комнаты, прислушиваясь к его шагам за дверью и стуку собственного сердца. На секунду мне показалось, что еще чуть - чуть - и он меня поцелует. А я? Что со мной происходит? Неужели я влюбляюсь в своего опекуна, в одного из самых строгих учителей в школе, в Андрея Владимировича…