– Знаешь, мне кажется, что все из–за этой девчонки, его воспитанницы, - услышала я не совсем трезвый голос Марины.

– Да ладно тебе? – в голосе Татьяны звучало неверие.
– Ты сама говорила, что она еще малолетка. В каком она там классе? Девятом? А Андрей никогда педофилом не был и нимфетками не увлекался.

– Но ты видела, как он на нее смотрит? – заспорила с подругой женщина. – Вот, а я видела. Говорю, между ними что–то есть.

– Да ну тебя, - Таня, видимо, махнула рукой, так как послышался легкий «дзинь»: так обычно бывает, когда чокаешься или бокал ударяется о бутылку, но так как тоста я не слышала, разумнее предположить второе.
– Понимаешь, когда Светлана умерла, Андрюха словно с ума сошел. Серега возле него сутками караулил: боялся, что тот руки на себя наложит.

Все затихло. Я перестала дышать, испугавшись, что чем-то выдала свое присутствие, но тут услышала звук, характерный для вина, льющегося из бутылки.

– Где–то через полгода после смерти Светы приезжаем к Андрею на квартиру, а его нет, - продолжила рассказ Татьяна. – Сережка весь город объездил, я все больницы и морги обзвонила. Думали все - выловят его труп в реке Неве. А он позвонил на следующий день, сказал, что в Москву переехал, на квартиру родителей. В Питере Светкина квартира была, – в тишине дома послышался тяжелый вздох. – Вот так вот бросил все: работу, нас, жилье - и уехал в Москву. Когда Серега сказал, что Андрей приедет, я так обрадовалась. Вот решила ему помочь личную жизнь устроить. Серегу ведь уговорила потихоньку выспросить, есть ли у Андрюшки кто. А потом вспомнила, как у меня в гостях альбом смотрела, тебе Андрей на фото понравился. Вот и решила: Новый год, курорт, романтика, черт бы ее побрал.

– Да ладно, не переживай так, - теперь уже Марина успокаивала Татьяну. – Ну, не подошли друг другу. Вон на программе по телеку этой… Ну, как ее? Блин, забыла. Тоже не все сходятся. Знаешь, ты тут про фотографии заговорила, и я поняла, кого мне Камилла напоминает внешне.

– Ну?
– Без особого энтузиазма отозвалась жена Сергея.

– Светлану. Я ее тоже на фото видела тогда.

«Так вот чью фотографию мы с Иринкой видели, когда прокрались в кабинет к Андрею Владимировичу!» - по спине поползли неприятные мурашки от сравнения с покойницей.

– Да ладно, похожа?
– фыркнула Татьяна.

– Скажешь, что не замечала? – с хитрецой в голосе спросила Марина.

– Ну, если совсем немного, как младшая сестра, - нехотя согласилась Таня.

Марина не успела ничего сказать, как раздался звук открывающейся двери. Женщины замолчали.

– Андрей, это ты! – услышала я восклицание Татьяны.

– Да, - голос учителя звучал взволновано. – А вы Камиллу не видели?

– Нет, – ответила Марина.

– А мы думали, она с тобой, - с некоторым ехидством заметила Татьяна.

Ответа Андрея Владимировича я не услышала - лишь шаги, которые неумолимо приближались. Первым порывом было, конечно, снова убежать, но, во-первых, я обнаружу свое присутствие, и женщины поймут, что я слышала весь их разговор. Ну а во-вторых, собственно, разве не я ли сама хотела его найти, чтобы поговорить?

Опекун уже поднялся на первые две ступеньки и, посмотрев наверх, увидел меня. Гамму чувств, которая была написана на его лице, сложно описать: там был и гнев, и радость, и облегчение - видимо, своим побегом я его сильно напугала.

До того, как он успел произнести хоть слово, я поднесла палец к своим губам, давая ему знак молчать. Мужчина понял и, не сказав ни слова, поднялся наверх. Я как можно тише подошла к двери его комнаты. Он молча следовал за мной.

– Нам нужно поговорить, - как можно спокойнее сказала я, смотря на галстук–бабочку на его шее, боясь поднять на него взгляд.

Он кивнул и подошел к двери, открывая замок. Мы вошли. Комната планировкой полностью повторяла нашу с Мариной, отличаясь только материалом занавесок и покрывал. Я села на кровать, которая повторяла расположение моей.

Не зная, с чего начать разговор, я осматривала обстановку, словно играя в игру «найди десять отличий». Андрей Владимирович остался у двери.

– Я должен извиниться за свой поступок? – спросил он.

Я наконец посмотрела на него.

– Нет, - тихо ответила я. – Я не хочу и не умею разыгрывать из себя оскорбленную невинность. Да, если честно, и не чувствую себя оскорбленной, - я глубоко вздохнула, собираясь с силами.

«Да, сказать это намного сложнее, чем я думала», - слова застряли в горле, не желая вырваться наружу.

Глубоко вздохнув, я уже испугалась, что сейчас начнется приступ, закрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Андрей Владимирович ждал, не говоря ни слова. Я услышала его шаги по комнате.

– Попей, - он протянул мне стакан воды.

Я открыла глаза и, благодарно кивнув, взяла стакан. Медленно сделав несколько глотков, я почувствовала, как ком в горле исчезает. Опекун сел на соседнюю кровать.

– Спасибо, - смущенно улыбнулась я, поставив стакан на тумбочку возле кровати.