– Здравствуйте, садитесь, - сказала она и, оглядев весь класс, остановила взгляд на мне.

Я нервно поежилась, а по спине побежали мурашки.

«Ой, не к добру это», - прошептала моя интуиция.

– Камилла, - обратилась она ко мне, от чего я вздрогнула: учительница никогда не обращалась ко мне по имени, да и вообще ни к кому из учеников.

– Да, Марина Игоревна, - ответила я дрогнувшим голосом.

– Приношу тебе свои соболезнования, и знай, что если тебе что-то понадобится, весь коллектив школы, а также я лично, готова тебе помочь, - объявила она на весь класс, и тут же все тридцать пять пар глаз уставились на меня с любопытством.

– Спасибо, - прошипела я сквозь зубы, не зная, куда деться от всеобщего внимания, в какую нору заползти и под какую землю провалиться.
– У меня есть опекун, и он позаботится обо всем, что необходимо, - немного резко добавила я.

Учительница поджала губы, видимо, не ожидая от меня такой «черной неблагодарности», но тут же взяла себя в руки.

– Андрей Владимирович, конечно, справится, - до приторности доброжелательно произнесла она, - но все же имей в виду, что тебе есть еще к кому обратиться.

Многим в школе было известно, что Марина Игоревна недолюбливает Андрея. Поговаривали, что ее неприязнь началась с того, что только что пришедший в школу биолог проигнорировал заигрывание молодой женщины и даже отказал ей в грубой форме перед всем коллективом школы. Так это или не так, мне выяснять не хотелось, но что-то мне подсказывало, что «историчка» специально поставила меня в такое положение этой сценой псевдо-гуманности, чтобы отыграться на моем опекуне. И вот я стою, как на витрине, перед своими одноклассниками, с ужасом ожидая, когда любопытство в их глазах сменится пониманием, а потом и жалостью: «бедная сиротка».

«Нет, спасибо, не хочу», - ноги сами несут меня к двери, до того как мозг осознает движение тела и крики преподавателя: «Самойлова, ты куда?!».

Забегаю в туалет. Подбежав к раковине, включаю холодную воду. Холод помог восстановить дыхание. Хлопок входной двери заставил вздрогнуть.

– Почему ты мне ничего не сказала?! – прозвучал рассерженный голос подруги, отметая все вопросы о личности вошедшего.

– Я вообще не хотела никому рассказывать, - буркнула я. – А теперь оставалось только объявить по громкоговорителю.

Иринка сразу сникла и, подойдя к подоконнику, облокотилась на него.

– Прости, - весь ее пыл сошел на нет.

Иринка всегда вспыхивала за секунду и так же быстро остывала. Теперь по ее лицу было видно, что ей очень жаль за свою вспышку.

– Камилла, мне действительно очень жаль, - подруга подошла ко мне и обняла меня. – Я с тобой.

– Спасибо, я знаю, - обняла я Иринку в ответ, - А теперь иди в класс, не хватало, чтобы еще ты «лебедей» нахватала. Я сейчас умоюсь и тоже вернусь.

– Точно? – заподозрила меня во лжи подруга. – Ты будешь в порядке?

– Да, не волнуйся, я сейчас, - вымученно улыбнулась я подруге.

– Ну, хорошо, - сдалась подруга, прекрасно понимая, что спорить со мной сейчас бесполезно, и вышла из уборной.

Выключив воду, я последовала за ней с твердым намерением вернуться на историю, но чем ближе подходила к двери класса, тем ярче представляла себе, как все оборачиваются и смотрят на меня, и в их глазах жалость, даже у Ксюшки Селезневой. Я замерла буквально в шаге от двери и, затаив дыхание, поднесла руку к ручке, и… нет. Я облокотилась на прохладную стену слева от класса и закрыла глаза.

Я не могла туда войти. Спросите, почему? Что такого, что твои одноклассники тебе сочувствуют? Что они не глупые, черствые люди? Ничего. Я тоже много кого жалею. Я пожалела Лариску, когда привела ее в свою квартиру, пожалела Ромку, когда простила его эгоизм, но сама быть объектом жалости не хочу. Пусть уж лучше презирают.

– Камилла, ты что тут? – услышала я голос Андрея.

Я подняла голову и посмотрела на него, пожав плечами.

– А разве Вы не должны быть на уроке? – отвечаю вопросом на вопрос.

– У седьмого класса тест, чтобы вспомнили, что к чему после каникул, - кивает он мне. – Вышел на минутку.

– Бедные детки, - ухмыляюсь я: он в своем репертуаре - сразу после каникул закатить контрольную. – Спишут.

– Возможно, - улыбается он мне. – Иди в класс, - кивает он мне на дверь, - не хочу, чтобы ты начинала полугодие с двойки по истории.

Я послушно киваю, и собравшись с духом, снова подхожу к двери. Постучав, открываю со словами: «Марина Игоревна, можно войти?», слышу за спиной удаляющиеся шаги по коридору.