– Понятно, - тем же тоном ответила она. – Ну, желаю тебе повеселиться, - сделав ударение на последнем слове, Иринка повесила трубку.

– Спасибо, - ответила я телефонным гудкам.

Как же я была зла на Иринку, на Андрея Владимировича, на себя. Злые слезы смешивались с тушью и карандашом, оставляя черные полосы на щеках. Подставляя руки под холодную, почти ледяную, воду, я смыла испорченный макияж. Посмотрела в зеркало.

«Назло вам всем я больше не буду страдать, пытаться убить себя, выть от тоски и отчаянья. Да, я буду веселиться! Такую Камиллу вы еще не видели!», - сказала я своему отражению, снова берясь за карандаш.

Среди неоновых вывесок Москвы бело-голубым цветом выделялась надпись межу двух цветков лилий, но не только по ней можно было узнать популярный ночной клуб, но и по толпе молодежи у дверей, по очереди проходящих или не проходящих мимо охранника.

– Эй, Камилла! – окликнул меня Ромка.

Я обернулась на голос и увидела его в окружении нескольких парней и девчонок. Я направилась к ним, натянув на лицо дежурную улыбку.

– Всем привет, - поздоровалась я.

– Знакомься, это ребята с моего курса: Вовка, Сашка, Димка, Антон, Машка и Алена, - представил мне всех Ромка.

Ребята скользнули по мне взглядом. Все они были уже слегка пьяны или, может, еще под чем-то «веселым», но обратили на меня не больше внимания, чем на случайную прохожую. Мне, если честно, тоже было плевать на такой холодный прием, хотя раньше бы это меня как минимум смутило, но не сегодня.

– Ну что, вперед? – подхватив меня по руку, сказал Ромка и потащил меня в глубь толпы. Видимо, у него в клубе были свои связи, и поэтому, быстро обогнув большую часть очереди, мы прошли в клуб.

– О, надо было сказать тебе, что это не вечеринка готов, - съехидничал Ромка, увидев мой наряд, состоявший из черной водолазки и брюк.

Я лишь пожала плечами, прошла вслед за остальными в зал. В клубе гремела музыка, клубился искусственный дым и дым от сигарет. Мне сразу показалось, что я задыхаюсь, и захотелось выскочить на улицу, но я пересилила себя и села за большой стол у одной из стен, вместе со всеми.

– Что будешь пить? – спросил меня Ромка, перекрикивая музыку.

– Не знаю, - пожала я плечами. – Что-нибудь на твой вкус. Коктейль.

Глаза парня округлились, но он послушно кивнул и направился к бару.

Время тянулось медленно. От выпитых коктейлей кружилась голова, я изо всех сил старалась развеселиться, даже несколько раз выходила на танцпол, но толкаться среди потных тел быстро надоело, никакого веселья я не чувствовала. Чем больше я тут сидела, тем противнее мне становилось. Пьяные и обкуренные знакомые Ромки вовсю веселились, временами отходя в уборную парочками понятно для чего. Допивая второй коктейль, я решила воспользоваться туалетом по назначению. Кивнув Ромке, чтобы он меня не потерял, поспешила из зала.

Умывшись и немного прогнав опьянение и накатившую тошноту, я уже собиралась назад, как у дверей меня схватила чья-то рука.

– Аааа! – закричала я от испуга.

– Тихо ты! Что орешь?! – услышала я голос Ромки.

– Идиот, напугал! – оттолкнула я парня, нависшего надо мной.

– Что пугаться?
– искренне удивился он. – Ты же сама меня сюда позвала.

– Я тебя не звала, - отрицательно покачала я головой, понимая, что изрядно выпившего парня переубедить не удастся.

– Милка, что–то ты сегодня целый вечер напряженная, - хмыкнул Роман. – На, затянись, - протянул он мне косячок травки.

От сладковатого дыма я задохнулась и почувствовала, как тошнота вернулась, комом вставая в горле. Изо всех сил толкнув парня, я бросилась прочь, на воздух. Схватив пуховик в гардеробе, выбежала на улицу. Морозный воздух проник в легкие, прогоняя рвотный рефлекс. Несколько секунд я просто стояла и глубоко вдыхала не совсем свежий, но более чистый, чем в клубе, воздух. Автомобильный гудок привлек мое внимание не сразу. На обочине притормозил знакомый автомобиль.

«Откуда он узнал, где я?» - была первая мысль.

Несколько секунд я думала, что делать. Возвращаться назад не хотелось, бежать, куда глаза глядят? Зачем? Медленным, но уверенным шагом я направилась к машине и открыла дверцу.

– Садись, - даже не взглянув на меня, сказал Андрей Владимирович.

Я села, изо всех сил хлопнув дверцей. Опекун, даже не поморщившись, надавил педаль газа и выехал на шоссе. Всю дорогу мы молчали. Я исподлобья смотрела на Андрея Владимировича, а он на трассу. Лишь пальцы мужчины все крепче сжимали руль.