– Да, - отвечаю я, отлепляясь от стены.

Не хватало, чтобы он вынес меня отсюда на руках. Иду по коридорам. Андрей идет за моей спиной, держа руки на моих плечах, подстраховывая и буквально направляя. Перед глазами все плывет, и я кое-как забираюсь в автомобиль.

Андрей срывается с места, мчится по дорогам города. Что-то говорит, но я не слушаю, я просто тупо смотрю в окно. Во мне все застыло, даже вздохнуть не могу, плакать тоже не могу, вокруг пустота темная и затягивающая, как воронка. И в этот раз мне из нее не выбраться.

Машина останавливается. Я понимаю это только после того, как Андрей буквально вытаскивает меня из салона и ставит на снег.

– Пошли, - он куда-то меня тянет.

Я оглядываюсь по сторонам. Мы в одном из парков города, идем к небольшой церквушке на склоне холма. Андрей буквально вталкивает меня в ее двери. Я захожу, поднимая глаза к высокому потолку, на котором нарисованы картины из Библии. Храм полупустой, всего несколько старушек стоят возле образов. На стенах весят иконы и распятья. Я останавливаюсь, сделав пару шагов к алтарю, и вглядываюсь в лики святых. По телу бегут мурашки. Ни я, ни мои родители не были особо религиозны. Да, мы праздновали Пасху и Рождество, но никогда не постились. Меня крестили, когда я была маленькой, но я не знала ни одну молитву, и вообще в церковь не ходила. Верю ли я в Бога? Не знаю, но мне очень хотелось сейчас, сию минуту, чтобы кто-то большой и всемогущий исправил все, что произошло. Чтобы мои родители не исчезали. Чтобы моя мама была жива. Я больше не сдерживала слезы, я зарыдала. Ноги сами собой подкосились, и я упала на колени, повторяя сквозь слезы только одно: «Пожалуйста, ну, пожалуйста…». Только когда сил на слезы не осталось, плач перешел в всхлипы.

– Дочка, - услышала я голос над собой.

Возле меня стояла старушка с двумя церковными свечками в руках.

– Не убивайся так, дочка. Не плачь, - продолжала она. – На, возьми свечку поставь, и попроси о самом важном, только искренне, - протянула она мне одну из свечей.

– Спасибо, - осипшим голосом поблагодарила я, принимая свечку и поднимаясь с колен.

Я подошла к одному из двух подносов, где стояли свечки. Подняв взгляд на икону и распятие над ней, сильнее сжала свечу в руке, податливый воск почти сломался в моих пальцах, но я вовремя ослабила хватку.

«Я хочу, чтобы мои родители вернулись домой, пожалуйста», - мысленно произнесла я, зажигая свечу от соседней и ставя ее в специальное отверстие. Не зная, что делать дальше, я развернулась и пошла к выходу, где меня ждал Андрей.

Мы молча шли к машине. Я чувствовала, что тьма отступила, и стало как-то спокойно. Было ли это оттого, что я наконец-то выплакала всю эту боль, или по какой-то другой причине, я не знала.

– Спасибо, что привез меня сюда, - благодарю я Андрея, когда мы почти подошли к автомобилю.

– Не за что, - улыбается он. – Я раньше сам часто приезжал сюда. Я не очень верю в Бога, но тут спокойно и красиво.

Я оглянулась вокруг. Здесь действительно было красиво: аккуратные аллеи, запорошенные снегом, тянулись куда-то вдаль. Небольшой фонтан, заснувший на зиму, как и все вокруг. Белоснежное царство Снежной Королевы.

– Да, красиво, - соглашаюсь я.

– Я позвонил в школу и сказал, что ты приболела, - говорит он.

Школа. Со всем этим я совершенно забыла, что каникулы закончились.

– А ты? – смотрю я на него.

– Я взял отгул, - пожимает он плечами.

Погода не располагает к длительным прогулкам, холодный февральский ветер проникает под одежду, забирая все тепло. Я поежилась под очередным порывом и почувствовала, как руки мужчины обхватывают мою талию и прижимают к себе, защищая от ветра. Сразу становится теплее, я кладу голову ему на грудь. Жаль, что через одежду не слышно стука его сердца.

– Все будет хорошо, - шепчет он мне, и почему-то я ему верю.

Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза, и тут он сам склоняется ко мне и ловит мои губы своими. Поцелуй очень нежный, согревающий, как солнце. И я, нежась в его тепле, обхватываю шею Андрея, не давая ему отстраниться. Когда поцелуй заканчивается, мое сердце бьется так громко, что мне кажется, его можно услышать и через пуховик.

– Пошли, - улыбается мне он и направляется к автомобилю.

К дому мы приезжаем через полчаса, я стараюсь ни о чем не думать, но мысли сами лезут в голову, заставляя проматывать в памяти весь сегодняшний день. Хороший плохой день. Андрей первым выходит из машины и подает мне руку.

– Знаешь, - останавливаюсь я у подъезда.

– Что? – он с тревогой всматривается в мое лицо. – Что-то случилось?

– Я просто подумала, - опускаю я глаза, рассматривая его ботинки. – Думаю, тебе стоит опять заняться разработкой того лекарства. Представь, скольким людям ты мог бы помочь, - произношу я на одном дыхании.