Утром померила температуру: снова тридцать восемь и пять. Мама накрыла меня одеялом и пригрозила, что привяжет к кровати, если я попытаюсь встать. Я забормотала, что чувствую себя вполне сносно, что сегодня надо отсылать эскизы в Киев, что мне должны выдать деньги на штаны, что приезжает Липкин и я не могу здесь отлеживаться, иначе потеряю хорошее место. Но мама на уговоры не поддалась.

— Тогда я поеду с вами в гости к Армену, — заявила я.

— Ещё чего, лежи дома! — цыкнул папа и пошел в гараж за машиной.

Накатала братцу письмо, в которое вложила двадцать гривен. Позвонила на работу и сказала, что заболела.

— Мимозина тоже заболела. Вы, наверно, в холодной воде купались? — поинтересовался Пробин.

— Нет, — ответила я.

— Выздоравливай, ты нам здоровая нужна.

— Липкин приехал?

— Ага, бегает по офису, сегодня вечером будем его возвращение отмечать.

— Привет передавай, — прохрипела я.

Возвращение отмечать. Теперь все понятно. Эх, заболеть в такой решающий день. Чует мое сердце, что завтра я приду и сяду в свое прежнее кресло офис-менеджера, где и просижу остаток жизни. Черт бы побрал этого Липкина с его разъездами.

Мама с папой собрались, поцеловали меня, пообещали передавать братцу привет и укатили.

Пудель Майклуша лег рядом со мной, и мы часа два смотрели телевизор. Стало скучно. Позвонила Нане.

— Болею, — пожаловалась я.

— Приеду через час навестить. Надеюсь, у тебя не грипп? А то как-то болеть неохота.

— Нет, кажется, — ответила я.

Пусть приезжает, заодно и поговорим, может, удастся ей как-то раскрыть глаза.

Только откинулась на подушку и собралась подремать, как позвонила Олька.

— Звонила тебе на работу, говорят, ты болеешь. Жди. Скоро буду.

Даже не успела ее предупредить, что у меня будет Нана. Не хотелось бы их сталкивать лбами. Молю бога, чтобы первой пришла Олька, она-то знает, что этот негодяй с Наной встречался, с ней легче будет поговорить. Девушки пришли одновременно. Оказалось, они встретились на рынке, когда покупали мне апельсины.

Нана притащила еще и бутылку вина и сказала, что будет лечить меня глинтвейном. Пошла на кухню, подогрела вино, накидала туда всякой дряни и принесла три бокала.

— И мы с тобой за компанию выпьем, для профилактики.

Долго думала, как начать разговор, собралась с силами и заявила, что хочу рассказать им обеим что-то важное.

— Говори, — сказала Нана.

Попросила их обеих поклясться на смертном одре тяжелобольной подруги, что они не вцепятся друг другу в волосы и не устроят здесь бои гладиаторов.

Нана покосилась на Ольку, которая стала нервно теребить краешек кофточки, но торжественно пообещала держать себя в руках.

Я набрала в легкие побольше воздуха и рассказала им о вчерашнем разговоре с Олегом.

Нана слушала молча, Олька нервно теребила кофту и под конец расплакалась.

— То-то я смотрю, сука, на тебе кофточка из «Манго», он мне там точно такую же купил, — процедила сквозь зубы Нана.

Олька всхлипнула и вытерла нос платком:

— Купил, да, а что? Все только тебе? Я, может, его любила всей душой.

— Девушки, любовь закончилась. Мужик оказался последней сволочью. Он женат. Давайте выпьем за нашу дружбу и забудем его раз и навсегда, — торжественно произнесла я и ткнула Нану в бок.

— Я в ванную схожу, можно? — робко спросила Олька.

— Можно, — ответила я.

Я попросила Нану вести себя прилично и не наезжать на Ольку. В конце концов, она ведь с самого начала ничего не знала.

— Ладно, только ради тебя, — согласилась Нана и закурила сигарету.

Пришла Олька, мы выпили еще вина, потом еще, девушки расслабились и стали обсуждать подлеца Олега. Нана расписала, как они обедали в кафе «Троянда», ужинали в «Занзибаре», а по выходным отдыхали в сауне на Павловом поле. Олька рассказала то же самое и добавила, что все шмотки Олег ей покупал в «Манго». Потом они перешли к обсуждению сугубо интимных подробностей, и выяснилось, что обеим Олег говорил одно и то же: и на прогулке, и за обедом, и в постели.

— Но на шубу я его все равно раскручу, — уверенным тоном сказала Нана.

Потом обе посмотрели на меня и хором спросили:

— А твой Сережа, чай, тоже женат?

— Нет, — ответила я.

— Паспорт видела? — поинтересовалась Нана.

— Да нет, не показывал.

— Проверь.

— А как я проверю?

— Не знаем, но проверь. Мужикам на слово верить нельзя, — вздохнула Олька.

Не было печали — черти накачали. После таких событий в мою душу закралось подозрение: а вдруг Швидко тоже тайно женат?