– Только попытайся, - предупредила она.
– И я ударю.

– Бей, - с готовностью отозвался Филипп.

Она замахнулась.

– Сейчас ударю!

– Бей!
– вскричал он тоном христианского мученика периода гонений. Бей же! Бей меня!

– Вот... сейчас... сию минуту...

– Ну, давай!
– Филипп добродушно улыбнулся, поняв, что она не ударит его.
– В Андалусии мавританские сводники предлагали нам девочек с кнутами, но, признаться, мне так и не довелось испытать на собственной шкуре всю прелесть этого пикантного развлечения.

Бланка в отчаянии швырнула кнут наземь и всхлипнула.

– Не могу... не могу...

– И не надо, - Филипп подступил к ней вплотную и обнял ее за стан, девочка ты моя без кнута.

– Филипп, - томно прошептала Бланка, положив ему руки на плечи. Прошу, оставь меня

Он нежно поцеловал ее в губы, и она ответила на его поцелуй.

– Но ведь чулки...

– С... с чулками я разберусь сама. Оставь меня пожалуйста... Уйди... Уходи же скорее!..

– Понятненько!
– выдохнул Филипп.
– Выходит, Маргарита обманула меня. Тебе нужно было просто...

– Нет, нет!
– быстро перебила его Бланка; к лицу ее прихлынула кровь.
– Вовсе не это... ты ошибаешься..

Филипп прижался щекой к ее пылающей щеке.

– Не будь такой стыдливой, милочка, - прошептал он ей на ушко.
– Ну, что ты в самом деле?! Ты как... как не знаю кто...

– Прекрати!
– простонала Бланка, готовая разрыдаться - Ты ошибаешься! Просто... У меня.. просто...

– У тебя месячные?
– "помог" ей Филипп.

– Да нет же, нет! Такое еще... У меня..

– Ну, что, что же у тебя не в порядке?!

– Подвязки!
– яростно воскликнула Бланка, отстранясь от него и в неистовстве тряся его за плечи.
– Подвязки! Вот что у меня не в порядке! Коломба чересчур сильно стянула их, и теперь мне больно. Мне ОЧЕНЬ больн о... Прошу тебя, уходи. Уходи, оставь меня! Сейчас же!

– Нет, - упрямо покачал головой Филипп.
– Никуда я не уйду. Я не оставлю тебя на произвол судьбы и сам разберусь с твоими подвязками.

Он снова привлек ее к себе.

– Филипп!
– стало запротестовала Бланка.
– Не надо...

Он запечатал ее рот поцелуем.

– Надо, милочка.

– Не...

– Надо!
– опять поцелуй.

– Ну прошу тебя..
– прошептала она из последних сил.

На сей раз Филипп крепко поцеловал ее.

– Ты ведь хочешь этого, правда? Хочешь, чтобы я помог тебе? Да? Отвечай!

Бланка зажмурила глаза и слабо кивнула.

– Вот то-то!
– Филипп опустился перед ней на колени и подобрал ее юбки.
– Да уж, - с вожделением облизнувшись, констатировал он, - твоя Коломба явно перестаралась. Однако нерадивая у тебя горничная! Прямо как Марио д"Обиак, один из моих пажей; он бы с ней здорово спелся, жаль только, что она старше его... Ах, ладно, что-то я уже понес околесицу. Займемся делом. Ну-ка, придержи свои юбки, милочка.

– Даже так!
– возмутилась пристыженная Бланка.
– Я еще должна их держать, пока ты... ты...

– У меня всего две руки, дорогуша, - спокойно заметил Филипп.
– И если ты откажешься помочь, мне не останется ничего другого, кроме как нырнуть тебе под юбки. Я, разумеется, только и мечтаю об этом, и тем не менее... Так ты придержишь или как?

С тяжелым вздохом Бланка все же повиновалась. А когда Филипп снял с ее ног подвязки и откатил книзу чулки, она не удержалась и облегченно вздохнула.

– Та-ак, одно дело сделано. А теперь мы помассируем твои онемевшие ножки, - и Филипп поглубже запустил обе руки ей под юбки.

Бланка испуганно ойкнула и затрепетала в сладостном возбуждении.

– Что ты делаешь, Филипп?!

– Массирую твои ноги, - ответил он, постанывая от удовольствия.

– Это... это уже не ноги, Филипп... Разве ты не видишь?..

– То-то и оно, что не вижу. Приподними-ка свои юбчонки, чтобы я видел... Вот так... Еще чуть-чуть... еще... и чуток еще... И еще самую малость... Ну же!

– Негодяй!
– всхлипнула Бланка и до конца задрала юбки.
– Вот, получай! Подавись, чудовище!

Она вся пылала от стыда и в то же время испытывала какое-то мучительное наслаждение, демонстрируя перед Филиппом свою наготу.

Филипп облизнул свои враз пересохшие губы и принялся нежно массировать... нет, ласкать ее стройные ножки, забираясь все выше и выше.

– Филипп... что... о-ох!.. Что ты делаешь?.. Прекрати...

– Но ведь тебе это нравится. Тебе это приятно, правда? Тебе очень приятно, ведь так? Ну, признавайся!