– Вот черт!
– раздосадовано произнес он, слезая с лошади. Разминулись все-таки.

Оруженосец развернул знамя Гаскони - золотые оковы на лазоревом поле - и при помощи двух слуг поднял его над шатром. Филипп ничего не делал, лишь наблюдал за их работой, но его присутствие при сием действе было обязательно - на турнирном жаргоне это называлось поднимать собственноручно. Затем на специальной жерди справа от входа в шатер был укреплен щит с гербом, касаясь которого концом своего копья противники должны вызывать Филиппа на поединок.

Когда все формальности были выполнены и Филипп уже собирался трогаться в обратный путь, из небольшой рощицы, что начиналась шагах в трехстах позади шатров, показались два всадника. Они во весь опор неслись к нему, размахивая руками и что-то выкрикивая на ходу. Один из них, могучего телосложения великан на громадном коне, был, несомненно, Эрнан. Вторым всадником, чья лошадь, в сравнении с Шатофьеровым Байярдом, больше походила на пони, оказался, как и следовало ожидать, Симон.

Друзья подъехали к Филиппу и спешились.

– Привет, соня!
– загрохотал Эрнан.
– Проспался, наконец?

– Говорят, ночью ты был у принцессы, - вставил свое словечко Симон. Ну и как, здорово развлекся?

Филипп содрогнулся.

– Ой! Не напоминай!

– Что, объелся?

– Да вроде того, - уклончиво ответил Филипп и решил переменить тему разговора: - Так вы уже размялись?

– Да вроде того, - передразнил его Эрнан.
– И даже чуток отдохнули в той рощице. Этак самую малость...
– Он сухо прокашлялся.
– Черт! Жажда замучила. Пожалуй, пора возвращаться.

Филипп это предвидел.

– Может быть, сначала перекусим?
– с улыбкой спросил он.

– А?
– оживился Эрнан.
– У тебя есть еда?

– Естественно... Гоше, - велел он слуге, - занеси котомку в шатер... Давайте войдем, ребята, укроемся от солнца. Вот жара-то адская, не правда ли? Если такое будет твориться и во время турнира, дело дрянь.

– Гораздо хуже будет, если зарядит дождь, - заметил Эрнан, следом за Симоном входя в шатер.
– К жаре я привык в Палестине. А вот дождь... Терпеть не могу, когда чавкает грязь под ногами лошадей.

– Кому как, - пожал плечами Филипп.

Внутри шатра они устроились на мягкой подстилке из соломы, накрытой сверху плотной тканью, и принялись за еду. Филипп маленькими глотками потягивал из бутылки вино и, добродушно усмехаясь, наблюдал, как его друзья с громким чавканьем уписывали за обе щеки внушительные куски хорошо прожаренного и обильно сдобренного пряностями мяса.

Наконец Эрнан удовлетворенно похлопал себя по животу и сыто отрыгнул.

– Очень даже неплохо, - проворчал он, отбросив в сторону пустую бутылку и извлекая из котомки следующую.
– Это, как я понимаю, наваррское. Великолепное вино, нечего сказать.

– Гасконское лучше!
– хором возразили Филипп и Симон, затем недоуменно переглянулись и громко рассмеялись.

Эрнан тоже захохотал.

– Экие мне патриоты! У дураков, говорят, мысли сходятся.

Симон мигом унял свой смех.

– Ты меня обижаешь, Эрнан, - с оскорбленным видом произнес он.

– Это насчет чего?

– Насчет дураков, разумеется.

– А-а, понятно!
– Шатофьер уже привык, что зачастую Симон принимает шутки за чистую монету, и давно перестал этому удивляться.
– Ты уж прости, дружок, что я лишний раз напомнил тебе о твоем несчастье... Да, кстати, Филипп, об обиде.

– О какой еще обиде?

– Твой будущий тесть, оказывается, пригласил в числе зачинщиков Гамильтона.

– Ну и что? Судя по рассказам, Ричард Гамильтон - добрый рыцарь.

Эрнан состроил презрительную гримасу.

– Да уж, добрый!
– негодующе фыркнул он.
– Много хуже меня.

– Не спорю. Но это еще не значит...

– Значит!!! Почему он, почему не я?! Ведь я лучше, я сильнее! Какого черта, спрашивается, король пригласил зачинщиком его, а не меня?

– Думаю, потому что он издалека...

– Шотландский выскочка!

– Выскочка, не выскочка, однако прославленный воин.
– (Филипп решил не бередить рану друга и умолчал о том, что поначалу король собирался пригласить седьмым зачинщиком Шатофьера, но, получив письмо от Ричарда Гамильтона, в котором тот изъявлял желание принять участие в турнире, отдал предпочтение шотландцу).
– Надеюсь, ты не упустишь случая доказать свое превосходство над ним?

– Непременно! Я покажу этому сукину сыну, где раки зимуют.

– Между прочим, - Филипп извлек из-за отворота камзола копию регламента.
– Ты можешь записаться еще до жеребьевки - но только начиная с третьего круга.