— Можно сказать, хорошие, — вздохнул он. — Мать его приезжала?

— Даже не хочется про неё говорить. Она у него настолько пустая женщина, что от неё больше вреда. Причитала здесь как на похоронах. Пришлось увести её на хрен. И больше она за все три дня сына и не навестила. Вот если бы я её привезла, вот если бы увезла.

— Она ему точно мать?

— Не знаю, — вздохнула Лера. — Ты как?

— Плохо. Мне теперь всегда плохо. Без тебя. Нет, нет, я не давлю, — добавил он поспешно. — Я понимаю. Тебе сейчас не до меня.

— Как и тебе, Кирилл. Не до меня.

— Я что-то вспомнил, как меня тоже везли на самолёте санитарной авиации. А потом эти спицы, больница, боль, вонь, нестерпимое желание помыться. Поверь, я искренне сочувствую твоему мужу.

— Я верю, Кир. И тебя ведь тоже не бросила тогда жена. А у Артёма, как оказалось, даже матери толком нет. Только я.

— Поэтому я искренне желаю ему скорейшего выздоровления.

— А я твоей жене новой удачной беременности. Почему так случилось? Врачи что-нибудь сказали?

— Ничего определённого. Говорят, что так бывает. Естественное осложнение. Один эмбрион подсаживать ненадёжно, а два — вот такая херня случается.

— Мне жаль. Очень жаль.

Он вздохнул и ничего не ответил.

— А Настя тоже раньше в нашей компании работала?

— Да, в финансовом отделе.

— А почему ушла?

— Решила полностью посвятить себя семье, — усмехнулся он.

Лера поняла, что это значит: начала компанию по разведению детей.

— Ты никогда не говорил про её отца.

— У него давно уже другая семья. Настя ещё в школе училась, когда он ушёл. И они мало общаются. Хотя он её поддерживает.

Что-то Лера не была уверена, что так уж и мало.

— Но он же тоже работает с тобой?

— Да, — ответил Кирилл равнодушно. — Компания надёжная, стабильная, почему бы и нет. Он дольше меня даже работает. Пришёл в отдел безопасности, когда в органах на пенсию вышел, считай, по специальности. А ты, кстати, откуда знаешь?

— Всё та же птичка-невеличка на хвосте принесла.

— Он мужик серьёзный, правильный, принципиальный.

— Тебя послушаешь, так одни хорошие люди вокруг, — усмехнулась Лера.

— А тебя? — улыбнулся он. И замечание его прозвучало так справедливо, что Лере и нечего было возразить. — Кстати, знаешь, я тут вспомнил, где я первый раз заметил ту Варвару. В Стокгольме. На экскурсии по крышам. И я был с Настей. И общалась она больше с моей женой, чем со мной. Что уж потом на неё нашло, не знаю.

— Или на тебя?

— Или на меня, — он тяжело вздохнул. — Только значительно позже.

— Когда? На следующем семинаре или когда ты пригласил её в Альпы?

Он засмеялся.

— А ты настырная. Обожаю Альпы, особенно Швейцарские. Надо будет как-нибудь тебя свозить. Ты умеешь кататься на лыжах?

— Ага, на деревянных, несмазанных, которые нам в школе выдавали на уроках физкультуры.

— Да ты мастер спорта по лыжам!

— А то! — он всё же её развеселил.

Дверь в коридор резко открылась. Лера обернулась на звук.

— Девушка, он очнулся, — махнула ей рукой медсестра.

— Кир, прости, мне надо идти, — засуетилась Лера и даже не услышала, что Кирилл ей ответил, отключилась.

Она вцепилась в горячую руку мужа, всматриваясь в его бледное лицо.

— Малыш, — улыбнулся он, и Лера едва сдержалась, чтобы не заплакать. От счастья.

В тот день, когда Лера забрала Артёма из больницы, провидение дало свой ответ.

А ведь всё начиналось так хорошо, с опасной, волнующей, будоражащей воображение, пьянящей задержки почти в шесть дней. Но именно в тот день, когда Лера не выдержала напряжения и купила тест, и началась менструация.

Так с тестом в кармане она и приехала с Артёмом в его квартиру, которую Лера по привычке ещё называла «наша». В сопровождении костылей и контуженного Павлика. Как иначе назвать мужчину, терпящего столько лет визгливый фальцет дуры-жены, Лера не знала. Разве что «нетребовательный» или «тугоухий».

Артёма уложили, Павлик уехал, а Лера пошла в туалет… и проплакала весь вечер. Сначала запершись в такой знакомой, но такой уже забытой и грязной ванной. А потом на кухне, готовя нехитрый ужин. Так с красными глазами и вернулась домой. И хорошо, что эти слёзы было на что списать, и мама не задавала лишних вопросов, только про Артёма.