Шрифт:
— Я ведь даже тебя в завещание не внес! Идиот!
А это значит, что Дженни не получит ничего. Мать пинками выставит ее из особняка, хорошо если подарки не отберет. А ей нужны деньги на учебу…
— Найди мне карандаш и бумагу, — приказал он, стараясь сосредоточиться.
Так, пальцы работают. Он сможет написать письмо Армеллину. Что бы ни случилось между ними раньше, кузен не откажет в такой просьбе. Раум сам бы не отказал.
— Точно идиот! — всхлипнула девушка над его головой. — Дурак, придурок, сволочь, демоняка хренов! Помирать он собрался?! Так я тебе и позволю!
Маленький кулачок с размаху ударил о камень, и Дженни зашипела — то ли от злости, то ли от боли.
— Это… не в твоей власти, — преодолевая слабость, он поднял руку, чтобы стереть слезы с ее щеки. — Бумагу, Джен.
Признание оглушило.
Дженни вглядывалась в бледное лицо мужчины, дарованного ей Луной, а в ушах еще звучали его слова: «До конца контракта. А я хотел просто до конца. Не знал, как буду жить без тебя».
Какой же слепой она была! Его внимание и ошеломительно дорогие подарки. Постоянное присутствие рядом и готовность всегда и везде решать ее проблемы. Забота и полное отсутствие других женщин рядом, несмотря на оговоренное в контракте «право налево».
Раум ее… любит?
А это значит… значит…
Ничего не значит, потому что он умрет здесь, у нее на руках, так и не успев стать ее мужем. Умрет, потому что она в своем идиотском упрямстве и гордыне не захотела увидеть очевидного пока ее не ткнули в это носом.
И потому что она его убила.
От этой мысли стало так плохо, что захотелось перекинуться зверем и завыть — тоскливо, безнадежно.
— Бумагу, Джен, — пальцы, раньше полные опасной силы, а теперь холодные и бледные, коснулись ее щеки, стирая слезы, и Дженни поняла, что уже давно плачет.
Она замотала головой, еле удерживая рыдания.
— Детка, — в слабом от боли голосе прорезались знакомые раздраженные нотки. — Обезболивающего надолго не хватит. Меня вырубит самое большее через десять минут.
Она вздрогнула, зацепившись за эти слова и посмотрела на него, как будто видела в первый раз.
Пробит череп — волосы на затылке спеклись в кровавую рану. Скорее всего, сотрясение мозга. Сломана левая рука — от этого не умирают. Сломан позвоночник, но современные лекари и не такое лечат. Тем более, демоны вообще живучая раса с невероятной способностью к регенерации.
Хуже всего — внутренние повреждения. Дженни даже примерно не может определить их серьезность. Сам Раум оценивает их, как смертельные, но он может ошибаться…
— Сколько… — голос прервался, но она сжала кулаки и закончила, — Сколько осталось?
Он верно понял вопрос.
— Часа три-четыре. Может, пять. Если бы не регенератор, я бы уже отчалил, а так придется задержаться.
Демона очень трудно убить. Будь у Раума полная аптечка, он получил бы несколько дней форы в этой гонке взапуски со смертью. Будь у Дженни постограф, она бы вызвала спасателей. Социальные службы в любом случае прибудут, чтобы разобрать завал, но когда это будет?
У Раума нет времени.
Мысли метались в поисках выхода, как мышь по лабиринту. Нет, это не может закончится вот так — глупо, неправильно, по ее вине. Раум не умрет из-за ее глупости.
Дженни должна его спасти!
— Детка, хватит рыдать. Я сейчас держусь только потому что мне нужно оставить это долбанное письмо! Так что не тупи — найди мне что-нибудь, на чем можно писать.
Мысль, блуждавшая где-то в закоулках сознания, вырвалась. Вспыхнула подобно магическому светильнику, подарив Дженни надежду.
— У меня нет бумаги, — спокойно и твердо произнесла Дженни. — А если бы и была, я бы тебе ее не дала.
Она склонилась и коснулась губами его губ.
— Дождись меня! Я приведу помощь.
— Детка, — в его глазах вспыхнули страх и мольба. — Не глупи! Ты не успеешь. Останься… Посиди со мной… до конца! Пожалуйста.
Он произнес это так тихо и с такой тоской, что Дженни чуть было не разрыдалась. И почти усомнилась в принятом решении.
Что, если она действительно не успеет? Оставит его здесь, умирать в одиночестве, уйдет не попрощавшись, потому что прощаться — дурная примета.
— Здесь всего несколько десятков миль до жилья., - она погладила его по щеке. — Я приведу спасателей. Дождись меня, Раум. Выживи, и я отдамся тебе. Стану твоей любовницей, девушкой, подругой, женой. Кем сам захочешь.
Она встала. И почти бегом, не оглядываясь, чтобы не усомниться в правильности принятого решения, направилась к обрывистой стене каньона.
Глава 7
Шершавый камень обдирал ладони, сырой и чуть затхлый запах щекотал ноздри. Распластавшись подобно ящерице по стене, Дженни ползла вверх.