— Может ее подруги знают, где она? — подала голос Таисия, до этого молча наблюдавшая эту сцену.

— А с подругами я поговорю сам.

— Ну вот и все. А вы боялись, моя дорогая, — Мактулл деактивировал контур и склонился над тетрадью, занося полученные данные.

Дженни ответила ему злым взглядом и снова дернулась. Без особой надежды на освобождение — она уже успела убедиться, что проклятые путы ей не по силам. Скорее просто показывая, что не сдалась и сдаваться не собирается.

— Не тратьте зря силы, — посоветовал со смешком доктор. — Эти ремни используются в психиатрических лечебницах, чтобы удерживать буйных оборотней.

Он подошел к висевшей на стене таблице, сверился с цифрами в крайней колонке и стал таким неприлично довольным, что Дженни захотелось пнуть его.

— Прекрасно, просто превосходно. Я знал, что вы приведете меня к успеху, юная леди.

— Что вы со мной делали? Зачем все это?! — снова, уже в десятый, наверное, раз спросила девушка.

Когда она задавала эти вопросы полчаса назад, Мактулл пообещал вставить ей кляп, если она не заткнется. А когда Дженни не вняла предупреждению, действительно засунул в рот какую-то тряпку.

Однако сейчас доктор, похоже, был настроен поболтать.

— Всего лишь предварительное обследование, моя дорогая. Я же должен убедиться, что нет никаких патологий и плод развивается правильно.

Как ни хотелось осыпать его оскорблениями, Дженни сдержала порыв. Надо пользоваться ситуацией, пока похититель настроен поговорить. Возможно, он сболтнет что-то, что позволит ей освободиться.

— И для этого вы меня похитили?

— О не-е-ет, — протянул он, вычерчивая рядом с таблицей график. — Совсем не для этого, моя дорогая. — Вы — мой счастливый шанс закончить работу длиною в пятнадцать лет, прославиться и навсегда войти в анналы истории магии.

— Что? — ей показалось, что доктор бредит. И под здоровой злостью в душе впервые шевельнулся страх.

— Ах, Дженнифер, — он на мгновение отложил карандаш и повернулся к девушке, одарив ее своей фирменной доброжелательной улыбкой. — Пусть вас не обманывает относительно скромный статус семейного целителя. Уже пятнадцать лет я работаю над универсальными чарами, которые помогут женщинам рожать самое сильное и здоровое потомство из всех возможных. Так, как бывает в истинных парах, но для всех, независимо от расы и воли Луны, — в добродушных карих глазах загорелся фанатичный огонек. — Пятнадцать лет проб, ошибок, поисков. Четырнадцать неудачных экспериментов. Я знал, что мне нужно: развитие плода, зачатого в истинном браке, но не мне вам объяснять, как трясутся наши сородичи над своими парами. Надежды не было, я уже смирился с тем, что мой путь — путь впотьмах, среди сотен неудачных попыток и только надеялся, что успею пройти его раньше, чем окончится мой земной путь, чтобы все жертвы оказались не напрасны. И тут, как дар свыше — вы, моя дорогая Дженнифер! Вы, с вашим избранником и полным невежеством во всем, что касается истинной пары! Я понял, что буду полным болваном, если упущу этот шанс. И да, моя дорогая. Простите, что забыл предупредить, но ваша брачная ночь дала свои плоды. Что? Это уже не новость для вас? — он укоризненно покачал головой. — Ну, хорошо хоть счастливый отец не в курсе, иначе у меня вряд ли получилось бы так легко пригласить вас к себе.

— Вы… — несмотря на то что он говорил с ней вежливо и даже подчеркнуто мило, Дженни стало страшно. Даже не страшно — жутко. Она вдруг узнала этот голос и это место. Увиденный когда-то давно под воздействием страшной находки сон встал вдруг в памяти ярко, во всех деталях.

Пальцы заледенели и волчица непроизвольно задрожала.

— Те девушки в лесу… это вы их убили?

— Увы, — Мактулл развел руками. — Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц. Мне нужен был материал для экспериментов — вы же понимаете, что с помощью одной теории такие задачи не решаются. И я не мог допустить, чтобы информация о моей работе стала известна раньше, чем я добьюсь успеха, — маньяк вздохнул. — Теперь полиция настороже и мне будет сложнее утилизировать отходы. Хотя… — на этих словах он снова повеселел. — Возможно, с вами я, наконец, достигну успеха и утилизация больше не потребуется.

Доктор поставил последнюю галочку в графике и ухватился за каталку.

— Довольно, у нас еще будет время наговориться. Время уже позднее, пойдемте, Дженнифер, я покажу вам вашу комнату.

Расспросы Валенты ничего не дали — последнюю неделю сильфа практически не появлялась на территории кампуса. С подругой она собиралась встретиться завтра, чтобы пригласить ее свидетельницей на тихую свадьбу.

— Пожалуйста, не мучай Дженни, — попросила она с детской наивностью. — Она тебя очень любит.

Раум скрипнул зубами.

— Знаю.

Но проклятая сильфа не умолкала, продолжая щедро посыпать его раны солью.

— Ты бы видел ее на прошлой неделе. Не надо с ней играть. Дженни не такая сильная, какой пытается казаться.

— Это не твое дело, — грубо ответил демон.

— Нет, мое! Дженни моя подруга, и если ты будешь обижать ее…

— То что ты сделаешь? Топнешь на меня ножкой? — не ощущай Раум этой тоскливой тревоги, его бы здорово повеселили угрозы пигалицы. Он улыбнулся своей самой неприятной улыбкой и смерил сильфу взглядом, словно прикидывая какой кусочек от нее отрезать.

Обычно этого хватало, чтобы самые отчаянные смельчаки вспомнили о неотложных делах и ретировались. Валента побледнела, но не тронулась с места.

Тася мягко положила руку ему на плечо.

— Раум, не надо. У нас нет на это времени.

— Верно, — ему стало противно от самого себя. Нашел кого запугивать. Но ярость помноженная на страх кипела внутри, норовя выплеснуться наружу. — Извини. Я и не собирался обижать Джен. Но… нам надо поговорить. Это очень важно.

Выворачивать душу перед какой-то сильфой, будь она даже трижды подружка Дженни он не собирался.