Шрифт:
Пару недель назад, придя сюда после ночной смены на мебельной фабрике, я нехотя задремал. Генри воспользовался этим, вытащил ID-карту из моего кармана и выбрался наружу. Повезло найти его в соседнем квартале. Чудо, что копы его не догнали. Как и чудо, что позже патруль не остановил парня, пристающего к прохожим с требованием отвести его к матери… Повторения подобного я не хочу – за всё пришлось отвечать мне. А ещё пришлось маскироваться, силой тащить Генри обратно и более двух часов успокаивать, объясняя, куда подевалась наша мама и почему я не могу его к ней отвести.
Шизофрения – заболевание передавшееся брату по наследству. Нашей биологичeской матери не стало, когда нам ещё и двух лет не исполнилось. Через года полтора отец нашёл себе другую женщину, которая растила нас как родных, за что я ей до сих пор искренне благодарен. Её-то Генри и называет мамой. Но мама… как и отец – обладатели ID-карт низшего класса, оказались бессильны перед новыми законами и всё, что им оcтавалось – это подписать бумаги о ссылке Генри в Новую резервацию. А всё, что оставалось мне – это лгать о своём согласии и помогать брату самостоятельно.
«Помогать»… как мало смысла в этом слове. Отсиживаться в грязном подвале – всё, что мы можем. Нам не выбраться из города до тех пор, пока у Генри нет ID-карты, а я нахожусь под наблюдением медицинского комитета, ведь у меня есть целых 86 процентов вероятности того, что эта грёбаная болезнь коснётся и меня.
– Обещаю, скоро всё наладится, - подбадриваю нас обоих и хлопаю Генри по плечу.
– Я люблю тебя, братишка.
***
Генри
Ненавижу тебя… братишка.
Смотрю на его скользкую ухмылку. На фальшь в глазах и откровенную насмешку. Заставляю губы растянуться в улыбке и киваю брату якобы в знак и моей любви к нему.
«Ненавижу… Не прощу…»
Запихиваю в рот остатки пиццы и запиваю «Колой». Мне нужна пища. Пища – это энергия. А мне нуна энергия, что бы быть сильным! Чтобы держаться до конца и доказать лживому лицемеру, запершему меня в этой коробке… доказать всему миру, что я здорoв!
Я здоров!
ЗДОВ!
«Конечно здоров. Ты здоров, Генри. Ты здоровее кого-либо в этом мире! Они лгут тебе… Все они… всю жизнь лгали. Врачи лгали. Отец лгал. И Шон… Шон продолжает водить тебя вокруг пальца, Генри! Они хотят избавиться от тебя! Они все лгут тебе! Все кроме мамы… Кроме мамочки… » – О, да… Сам Бог говорит со мной! Всегда говорит… я слышу его голoс – в голове. Только я его слышу. Только со мной он говорит. Только я этого достоин. Я лучший. Я избранный. н – мой друг. Мой лучший друг! Он никогда не лжёт.
А Шон издевается… Он не понимает меня! Никто не понимает!
«Я тебя понимаю, Генри. Я – твой друг.»
Мой лучший друг.
Мой самый лучший друг!
Только ему я верю.
Остальные хотят моей смерти. Остальные хотят убить меня!
Надо выбраться… Надо отомстить… Надо доказать им! Всем им! Что я здоров! Это они… они больны! ХА-ХА! Они, а не я!
«Они, а не ты, енри. Это они больны.»
Выжидать. Я буду выжидать. Делать то, что Шон от меня хочет. Буду смеяться над его тупыми шутками. Буду улыбаться. До последнего. Пока не настанет момент. Пока я не отомщу ему за то, что он запер меня здесь…
«Нас.»
… запер НС здесь . За то… за то, что Шон забрал у меня маму! За то, что не позволяет видеться с ней! Шон жадный и жестoкий… Он хочет, что бы мама была только его. Чтобы мама забыла обо мне. Чтобы мама любила одного Шона!
«Мы отомстим ему.»
Мы отомстим Шону.
– Смотри, что еще у меня есть, - смoтрит неуверенно. Достаёт из внутреннего кармана куртки сложенный вдвое листок бумаги, разворачивает и показывает мне. – Генри, ты слушаешь?
«Кивни.»
Киваю.
– Мне вручил это один человек. Ему можно доверять, поверь на слово. Думаю… Думаю, это наш шанс, енри! – Глаза Шона горят лживой надеждой. – Тут сказано, что через две недели будет проходить тайная игра – «Эскейп». Всё, что нужно это успеть сесть на автобус. Правила… правила не написаны, и возможно придётся попотеть, но пoбедителя ждёт награда. Большая награда! Игра незаконная. Судя по всему, это что-то вроде побега из комнаты – квеста, которые раньше были очень популярны. Потом их запретили, а значит, власти не подозревают, что намечается нечто подобное. А те, кто не на стороне властей, как минимум уважения заслуживают, согласен? Генри, эй?