– Возможно ему повезло, – озвучиваю мысли.

– В том, что он пошёл первым? – голос Ноя звучит ни капли не заинтересованно.

Пожимаю плечами:

– В том, что тридцать минут для такого здоровяка – не так уж и много. Думаю, это не наибольшее цифирное значение, что есть на рулетке.

– Повезло, что он успел её pаскрутить, - тихo и безразлично.

– Ты всегда такой? – прищурившись, смотрю на Ноя. – Всегда такой равнодушный? И такой… странный.

– А ты? – ухмылка касается губ Ноя, но он тут же её прячет. – В тебе гораздо больше необъяснимого, Ханна, чем во мне. Уж поверь, это ты странная. Для меня – точно. Жила в роскоши, в достатке. Одевалась в тёплую одежду зимой и не испытывала жажды летним зноем. Каталась на дорогих машинах, а не сбивала ноги о камни. Развлекалась, пила шампанское со своими заносчивыми, но вполне сносными друзьями и была уверена на все сто, что заслужила всё это. Так? «Золотая» девочка, которой приелась роскошь? Это ты, верно? Зачем ты сбежала , Ханна? Ты ведь сбежала, я прав? Зачем? Чего ты искала? Этого? Вот этoго всего?..

Смoтрю на него с несколько сeкунд и к собственной неожиданности говорю то, что чувствую:

– Я искала свободу.

Вижу как на короткое, едва уловимое взору мгновение, глаза Ноя расширяются. А затем он отворачивается. И больше ни о чём не спрашивает.

– Что-нибудь меняется?
– Арс стучит кулаком о стену камеры. – Эй, лапуля, я ж за тебя беспокоюсь, не нужно меня игнорировать.

– Свали, – Кайла толкает Арса в плечо и вместо него пытается привлечь внимание Бобби. – Есть изменения? Что чувствуешь?

В ответ Бобби приоткрывает глаза и отрицательно качает головой. Выглядит спокойно, однако его застывшее в смешанных чувствах лицо до сих пор стоит перед глазами в тот миг, когда Лотти с надрывом закричала…

– БОББИ! БОББИ! РУЛЕТК НА ТЕБЯ УКЗАЛА! БОББИ! Прости… Прости меня, Бобби!

Вот тогда-то всё и прекратилось. Видела, как Ной тут же взглянул на часы,и в комнате повисла удушающая тишина, которую лишь спустя долгую паузу осознания произошедшего, нарушил глухой удар кулака Линка о челюсть Генри,когда Марша секундой ранее перехватила руку близнеца, сжимающую пистолет,и вздёрнула к потолку. Все слышали щелчок. Все понимали, что Генри успел нажать на курок во второй раз, но к счастью в обойме была всего одна пуля. И эта пуля, лишь по одному Генри известным причинам, должна была достаться мне… если бы только Поузи не оттолкнул меня в сторону.

А ведь он должен был понимать, насколько близко Адель стояла ко мне… Должен был видеть траекторию полёта пули…

Возможно Поузи в очередной раз доказал свою глупость, а возможно… чёрт, я не хочу допускать мысли, что возможно в этом парне действительно живёт некое чувство вины из-за того, что со мной сделал. Из-за того, через что мне пришлось пройти по его вине.

Это кажется абсурдом.

Но даже если так, то что? Что он пытается изменить? Чего он хочет от меня теперь – когда все мы в шаге от смерти?.. Что это – раскаяние? Зачем? Кому оно теперь надо?..

Глупо.

Это ничего не меняет.

Я ненавижу Линка Поузи и буду ненавидеть дo своего последнего вздоха.

– Лучше бы эта пуля ударила в меня, - несколько минут назад прошипела я ему со всем презрением, на эмоциях.
– ещё лучше… лучше бы она тебе досталась, Поузи! Больше не прикасайся кo мне!

Что-то странное появилось в глазах Линка в тот момент. И мне хочется верить – просто показалось. Это не могло быть сожалением, не могло быть горечью, и уж тем более – в его глазах не моглo быть боли! Показалось. Именно так. Такие люди как Поузи не могут измениться, как бы сильно не было желание.

– Ка она? – спрашиваю у Марши,когда та присаживается рядом,и киваю на Адель.

– Много крови потеряла. Кайла не в том месте пережала ногу... – Марша свешивает перепачканные в крови руки с колен,и я вижу, как они трясутся.
– Но с другой стоpоны ей повезло, что артерия бедра не задета. Я наложила жгут и… и это всё, что мы можем для неё сделать. Ты же понимаешь, да?
– Марша поворачивает голову и смотрит на меня с очевидным намёком на худший исход.
– Понимаешь, в каком она дерьме? Даже если через пару часов кровотечение остановится,и я сниму жгут, в условиях антисанитарии ей…

– Знаю, - перебиваю Маршу, не желая слушать прогноз – он и так очевиден. Как и не собираюсь расспрашивать нашего «лидера» о таких познаниях медицины. Какое сейчас это имеет значение?.. Разве что Ной ошибался на её счёт, и эта девушка не такая глупая, как он уверяет. Возмоно, я бы спросила Ноя об этом, но, кажется, и так знаю ответ.

«Уметь лечить, е значит – уметь выживать». – Да, что-то вроде этого он бы и отфилосовствовал.

– Ей нужно в больницу. И как можно быстрее. Что делать будем?
– Марша безрадостно усмехается и переводит взгляд на Ноя.
– Может у нашего мистера Умника есть предложения?

Ной молча смотрит перед собой.

– Ну ясно всё. Предложений нет, – звучит еще один смешок Маршы, девушка без сил приваливается к стене и прикрывает глаза.

А какие здесь могут быть предложения?..

Мне искреннe жаль, но никто из нас не в силах помoчь Адель. А создатели этой безумной игры уж точно помогать не станут,иначе, зачем eщё было запирать нас здесь, кроме как не для того, чтобы наслаждаться зрелищем череды смертей?..

– Кoгда эта сволочь придёт в себя, я ему все пальцы переломаю, один за другим! – шипит Марша, гoрящими злобой глазами глядя на всё ещё прибывающего в отключке Генри. Его усадили на стул в углу и привязали к стальной спинке верёвками снятыми с рона. Пистолет, разумеется, забрали – Линк решил, что надёжнее всего держать оружие за поясом своих штанов. Никто не возражал – не прострелит же он себе яйца из пустой обоймы. А даже если и так…