Время тянулось медленно, она почти отчаялась, решив, что придется попытать счастье другой ночью, когда дверь наконец открылась. Эсме едва удержалась, чтобы не кинуться туда сразу, но тогда выходившая сестра могла рассмотреть ее, понять, что никогда не видела это лицо. Поэтому Эсме дождалась, пока та отойдет, и лишь после этого скользнула к двери. Она помешала замку защелкнуться в последний момент, отдавила пальцы, однако это ведь не главное - она все равно внутри!

Эта часть замка не была такой светлой и нарядной, как залы, открытые девочкам. Коридоры оставили серыми, по цвету камней, из которых они были сложены, не стали красить в белые и бежевые тона и украшать картинами. Света тоже было гораздо меньше, но и здесь использовали не огонь, а сияющие сферы. Вдоль коридора размещались ряды деревянных дверей.

Открывая первую из них, Эсме даже дышать боялась. Она понятия не имела, что увидит, но ожидала чего-то ужасного. Доказательства, что Инрис был прав с самого начала, что ее окружают ведьмы... Как жить с этим?

Но реальность оказалась не такой кошмарной. Она попала в помещение, отданное под хранение вполне безобидных предметов: тут стояли котлы, ведра, стеклянные сосуды и ящики. Эсме не знала назначение всего, что видела перед собой, однако это точно было не оружие. В соседнем зале ее ожидала похожая картина, но там сестры собрали травы и бутылки с какими-то эликсирами.

Постепенно Эсме свыкалась с мыслью, что это лекарское крыло. Сюда приводили больных - не только из дворца, но и из деревни. Сестрам ведь нужно чем-то зарабатывать! А девочек не пускали, чтобы они случайно что-то не разбили или не выпили ненужное им лекарство. Все просто, понятно и безопасно.

Она почти поверила в это.... почти, полностью поверить не получилось. В глубине ее души оставался голос, шептавший, что все не так просто. Он был подозрительно похож на голос Инриса.

Голос не дал ей расслабиться, и лишь поэтому она не закричала от ужаса, войдя в третий зал. Он, самый большой из всех, что она видела во дворце, был заполнен странными прозрачными сосудами. Каждый из них был надежно запечатан - и хранил в себе тело или кусок тела. В маленьких сосудах находились отдельные органы, в больших - тела, но не живые, изрезанные, распятые металлическими прутьями так, чтобы их внутренности четко просматривались.

Эсме зажала себе рот рукой, чтобы сдержать крик. Слезы уже катились из глаз, но она была не в силах остановить их, да они и не выдали бы ее так, как голос. Словно завороженная, Эсме прошла вглубь зала. Она не хотела видеть это, а не смотреть не могла. Раз она пришла сюда за правдой, нужно было узнать все.

На каждом из сосудов было написано имя, и всегда - новое. Каждый из них был чьей-то смертью. Просто от кого-то оставляли орган, избавляясь от остального, а кого-то хранили здесь целиком, не давая покоя даже в смерти.

Она хотела верить, что есть другое объяснение. Может, это способ изучать болезни, чтобы спасти остальных? Эсме искала оправдание сестрам, пока не увидела перед собой очередное имя. Женеви. И голубые глаза в мутной клетке сосуда - она знала эти глаза!

Женеви была больна, но она не умирала. Эсме виделась с ней накануне того, как ее якобы забрали приемные родители. В девочке еще была жизнь, и много! Получается не было никаких новых мамы и папы, Женеви привели сюда, убили, оставили от нее только глаза.

Инрис был прав. Жители деревни были правы. И только она, глупая птичка в клетке, заблуждалась!

Эсме уже увидела достаточно, она могла уйти, но не хотела. Ей нужно было знать, что еще спрятано здесь.

Под хранение тел были отданы три зала. Как же много их собрано здесь... и как много погибло. Все это время смерть была в двух шагах! А лучшее тому доказательство ожидало за очередной дверью. Там, в маленьком зале, был размещен стол, на котором лежало тело, уже мертвое и разрезанное, с вывернутой грудью, открывающей легкие и сердце. Еще одна болезненная девочка, которая обрела счастье в новой семье.

У Эсме голова шла кругом. Раиле не может быть замешана в таком! Скорее всего, это делает лишь часть сестер, продавшихся силам зла, а остальные ни о чем не догадываются.

Но возможно ли это?

После стольких форм смерти, жестоких, чудовищных, она не ожидала увидеть в северном крыле жизнь. Напрасно. Сначала она услышала плач, потом, приоткрыв дверь, оказалась перед десятками деревянных люлек.

В каждой из них лежал младенец. Одни спали, другие озирались по сторонам, слишком слабые, чтобы даже плакать, и лишь некоторые кричали, но на них не обращали внимания. Они находились здесь не просто так: странная система тонких лезвий и трубок вводила под кожу детей смеси, закрепленные в бутылках над их кроватками. Эсме впервые видела такие устройства, у людей точно не было ничего подобного!

Вот и воплощается в реальность легенда, которую рассказывал ей Инрис, а она только смеялась. Ведьмы похищают младенцев и превращают их... во что? В трупы, заточенные в стеклянные сосуды?

Но она все еще была жива и умирать не собиралась. Сейчас Эсме могла думать лишь об одном: во что же превратили ее?

***

Как можно строить новую жизнь там, где нет свободы? Ее убеждали, что она не в темнице, что это новый мир для таких существ, как она. Но чем дольше Айви жила здесь, тем четче она понимала, что все не так просто.