Визит княжны Куташевой после этого её нисколько не удивил. Спросив позволения войти, Софья прошагала к туалетному столику и с громким стуком поставила шкатулку на гладкую полированную поверхность.

— Мой брат решил, что это отныне принадлежит вам, и оспаривать его волю я не собираюсь, — хмуро бросила девушка.

— Это фамильные драгоценности, Софи, — как можно мягче заметила Марья. — Они принадлежали вашей матушке, вы должны владеть ими, а не я.

— Отчего вдруг подобная щедрость? — Mademoiselle Куташева прищурилась.

В это мгновение она столь сильно походила на своего старшего брата, что у Марьи Филипповны даже дыхание перехватило.

— Боже, до чего же вы с Николя схожи, — чуть слышно обмолвилась она.

— Вы уезжаете? — Софья, наконец, заметила собранные дорожные сундуки.

— Да, — Марья кивнула и со вздохом произнесла: — мне тяжело здесь. Я поеду к себе в Ракитино.

Софья переменилась в лице. Растерянное грустное выражение сменилось пренебрежительной усмешкой.

— Видимо, ваши обещания ничего не стоят.

— Я помню всё, что обещала вам, — Марья Филипповна подняла голову, с вызовом глядя в глаза золовки. — Я не стану пытаться увидеться с Ефимовским, к тому же в Ракитино встретиться с Андреем Петровичем мне будет несколько затруднительно. Он вернулся на службу и нынче пребывает в Петербурге.

— Откуда вы узнали о том? — Софья потупилась.

— Он сам мне написал, — улыбнулась Марья Филипповна и добавила, не без некого злорадства наблюдая, как краска стыда заливает щёки княжны: — весьма лестно о вас отзывался.

— Простите, я подумала…

— Я знаю, о чём вы подумали, Софи, — перебила её Марья. — И нисколько не удивлена. Вы всегда были невысокого мнения обо мне, но нынче мне незачем лгать вам. Не могу оставаться в Сосновках. Мне тягостно находиться здесь, слишком много воспоминаний, слишком много горьких воспоминаний, — она вздохнула. — А бриллианты заберите. Они ваши по праву рождения. Негоже чужому человеку отдавать то, что должно быть передано по наследству.

Княжна взяла в руки шкатулку.

— Ежели я могу что-нибудь сделать для вас, — она заглянула в глаза своей belle-soeur.

— Вы довольно сделали для меня, Софи. Вы подарили мне надежду, а это много больше, чем все сокровища царя Мидаса.

Наутро Марья торопливо переступила порог ставшего ненавистным дома и, забравшись в карету, взяла из рук няньки хнычущего Мишеля.

Долгая поездка по раскисшим от осенней распутицы дорогам оказалась тяжёлым испытанием. Колёса экипажа то и дело вязли в глубокой колее, пассажиров немилосердно трясло на ухабах. Унылый пейзаж за окном навевал тоску. Там, где ещё совсем недавно глаз радовала сочная зелень, ныне простирались покрытые пожухлой травой равнины, деревья уже успели растерять яркий осенний убор и лишь кое-где сухие листья покачивались на ветру. Не прекращался мелкий моросящий дождик, отчего в карете было сыро и холодно. Спустя две утомительные седмицы, тяжёлая карета въехала в ворота маленькой усадьбы.

Во внутреннем дворике имения Марья Филипповна огляделась. По ступеням навстречу барыне торопливо спустился управляющий, пребывавший в страшном волнении. Он и не думал о том, что княгиня надумает поселиться в Ракитино. "Ведь могла бы остановиться у брата в Полесье, так нет же принесло её на ночь глядя. Комнаты не топлены, к ужину ничего не готовили", — в панике думал он, помогая хозяйке имения подняться по ступеням.

— Вы уж не серчайте шибко, ваше сиятельство. Не ждали мы вас нынче, — принялся оправдываться он, распахивая двери в тесную переднюю.

— Довольно причитать, Егор Дмитриевич, — перебила его Марья Филипповна. — Пускай для Михаила Николаевича молока согреют, мне же и чаю с холодной закуской довольно будет.

После скромного ужина Марья Филипповна отправилась спать. Княгиня долго ворочалась в постели, укутавшись в пуховое одеяло. Накрапывавший весь день дождик к ночи разошёлся и громко барабанил по жестяному подоконнику и стёклам, поднявшийся ветер выл в печных трубах, казалось, что кто-то невидимый бродит по дому, время от времени тяжело вздыхая.

Осенняя непогода накрыла всё вокруг холодными моросящими дождями и окутала туманами. Марья Филипповна никогда не любила осень, особенно позднюю, лишённую очарования ярких красок, холодную и промозглую, но ныне её внутреннее мироощущение оказалось настолько созвучно этому состоянию природы, её увяданию в преддверии долгого зимнего сна, что она даже стала находить удовольствие в долгих одиноких прогулках под сенью полупрозрачных голых веток в саду.

Княгиня Куташева возобновила прежнюю дружбу с соседями по имению, но, разумеется, первым делом известила о своём приезде родственников. Елена Андреевна попеняла дочери на её решение жить в Ракитино. В Полесье огромный особняк, а она поселилась в захудалом деревянном домишке. Что люди скажут о том? Да и негоже молодой вдове жить одной в уединённой усадьбе. Сетования матушки Марья Филипповна выслушала со снисходительной улыбкой на устах. В былые времена она остереглась бы вызвать её недовольство, но ныне всё переменилось, она и себя ощущала совершенно другой. Осознание того, что она совершенно свободна в своих поступках и суждениях, вольна принимать решения без оглядки на кого бы то ни было, пришло не сразу, но как только она поняла это, ощущение свободы в некоторой мере даже вскружило ей голову. Отныне никто не может заставить её поступать поперёк собственной воли и вопреки желаниям.