Он без страха клюнул россыпь драгоценных камней, украшавших новоприобретенный наряд, и степенно ушел, уверившись в их несъедобности.

– Скоро эти твари сожрут тебя живьем! – пригрозила богиня, спеша к воротам. – Ненавижу птиц!

Лин пожала плечами и отправилась на кухню. Вернулась к занятию, от которого ее оторвал визит Зелины. Нет, не к размышлениям о чудесах и мире, где люди пресыщены магией, – об этом она давно уже всерьез не задумывалась. Даже свою причастность к волшебству воспринимала как должное. Однажды подруга заявила: «Невосприимчивость – тоже сила. Нет магии – ты не магичка. А эта, как ее… Что добрым людям помогает, чары злые разрушает… Знаешь стишок? Ну да, откуда, ты же чужемирянка… Волшебница!».

Лин отнекивалась-отнекивалась, но кто переспорит богиню? В конце концов пришлось согласиться с таким определением. Помочь – всегда пожалуйста, разрушить – как уж выйдет, но и у настоящих магов бывают проколы. Правда, она предпочитала оставаться обычной крестьянкой.

Вот и сейчас на повестке дня стояли не проблемы мира и магии, а самый банальный обед.

Зелину, конечно же, такие мелочи жизни не заботили. Магия позволяла ей подавать на стол блюда, приготовленные по рецептам лучших поваров человеческих государств. Ворованные, разумеется, – сама она кухарить не умела, да и не особо стремилась научиться. То есть на словах богиня прилагала столько усилий, что, казалось, еще чуть-чуть – и ее сердце не выдержит непомерной нагрузки. На деле же все заканчивалось сожженной яичницей.

Порыв ветра разметал по столу рубленый лук и поднял в воздух облачко муки.

«Я дверь не закрыла», – Лин вытерла руки, поправила свободное летнее платье (наряды этого мира были на удивление удобными) и потянулась к окну, чтобы избавиться от сквозняка.

– Проклятье! – воскликнула, обнаружив, что за забором происходит нечто подозрительное. – Кари! Прогони уток!

– Зачем? – откуда-то сверху донесся низкий голос человека, которого она любила больше жизни.

Вернее, не человека. Кари принадлежал к расе метаморфов, но для их семьи это не имело никакого значения.

– Они жрут бриллианты с краденого платья!

– Это проблема Зелины.

– Это проблема тех, кто будет лечить их от несварения. Угадай с трех раз имена счастливчиков?

Он легко спрыгнул с крыши, бросил на крыльцо молоток и горсть гвоздей.

– Если и на следующий День рождения мне подарят флюгер, я обижусь, – сверкнул широкой улыбкой. – Ты бы намекнула Зелине, что в мире существуют и другие вещи.

– Тише! – Лин прижала палец к губам, едва сдерживая смех. – Она сама их делает по какой-то книге. Согласись, в этом году у нее почти получилось.

– То есть надежда, что где-то после сотого Дня рождения я смогу передаривать ее подарки, пока не умерла? Замечательно.

Кари скрылся за воротами, спасая то ли богиню от обнаглевших уток, то ли уток от разъяренной богини. Его высокая плечистая фигура, облаченная в типичную для этих мест светлую одежду, мелькнула в соседском дворе. Лин улыбнулась, будто воочию представляя, что происходит за кустами шиповника, благо крики Зелины были слышны преотлично, да и спокойные реплики метаморфа доносились вполне четко.

– Убери свою перепончатую мерзость! – вопила богиня.

– Подбери подол, Зел, – настаивал Кари.

Интересно, кто из них сдастся первым? Вероятнее всего, злополучное платье.

«Я замужем за Изначальным», – Лин до сих пор удивлялась, как такое возможно.

Люди и не-люди не имели ни общих интересов, ни будущего. Несмотря на близкое соседство Старилеса – единственного государства не-людей, занимавшего добрую половину континента, – даже местные жители относились к иным расам с предубеждением.

Помнится, в самом начале супружеской жизни Зелина предрекала, что Кари несладко придется в деревне – его привлекательная внешность и доброжелательный характер сделают его главным объектом интереса местных жительниц всех возрастов и сословий.

Как выяснилось, богиня просчиталась.

Не было в округе столь безрассудных и глупых девиц на выданье, да и молодые вдовушки предпочитали томиться в одиночестве или охотиться за добычей попроще. И дело вовсе не в том, что союз Лин и метаморфа являл собой яркий пример Большой и Вечной Любви, в которую Зелина не верила. Все объяснялось гораздо проще.

Никто в деревне не сомневался – в домике на окраине живет семья настоящих не-людей. Если соседка выглядит чуть ли не моложе, чем в тот день, когда она купила дом, заплатив золотами, вердикт местных кумушек однозначен – не человек. Да и метаморф никогда не пытался скрывать свою не-людскую суть.

Кому нужны лишние проблемы? Не исключено, кто-то из столичной знати и решил бы попытать счастья, но крестьяне смотрели на мир более прозаически. От не-людя в семье больше бед, чем радости. Слишком уж неприспособленны они к быту, слишком чужды людям… Да и как можно провести жизнь рядом с существом, для которого ты – всего лишь часть бесконечности, причем, вполне возможно, не самая лучшая часть? А к коротким романам в деревне относились неодобрительно.