Шипение на плите подсказало, что пора отвлечься от противостояния богини и уток и уделить время стряпне. Лин неохотно закрыла окно и взялась за нож. Она ненавидела готовить, но отдавала себе отчет в том, что друзья находятся в этой глуши из-за нее, и считала своим долгом о них заботиться.

Кажется, это было совсем недавно… Ее выдернули из родного мира, обеспечили чужой внешностью и попытались сделать марионеткой в придворных интригах. За неполный цикл Руна и Рунны, лун этого мира, она успела побывать и двойником веллийской принцессы, и самой принцессой. Смирилась, почти покорилась судьбе… И не удержалась от бунта.

А теперь за ее свободу расплачиваются те, кто не остался в стороне.

Кари, Зелина, Марк… Кстати, почему не видно Марка? Быть того не может, чтобы он не слышал возмущений богини.

Своей жены, между прочим. Законной. Не особо любимой, но тут уж судить не соседям.

Лин бросила на сковородку остатки лука, подмела рассыпавшуюся муку и подумала, что некоторые чудеса ее все же удивляют. Например, то, что Марк терпит эти странные отношения, хотя они давно уже не приносят радости ни ему, ни Зелине.

«Почему вы вместе?» – однажды волшебница не выдержала и спросила напрямую

«Потому что не хватает сил разойтись», – ответил он. И добавил, что сам не понимает, как из бывшего гвардейца, больше всего ценившего свободу, и врага номер два (первое место по праву занимала Лин) самого императора превратился в обыкновенного подкаблучника. Впрочем, связавшись с богиней, на судьбу не ропщут.

Ведь не было же ни великой любви, ни безумной страсти. Хотя нет, страсть-то как раз и была, вот только она чересчур быстро переросла в привычку. Затем – игра в брак под неодобрительными взглядами окружающих, вечные споры по поводу всего вокруг, измены на каждом шагу, ревность скорее ради приличий…

Однажды Марк честно признал, что это представление слегка затянулось. Но ставить точку ему не хотелось! Он предпочел бы изменить сценарий. Однако теперь его мнение значило не так много.

– Куда же ты подевался? – пробормотала Лин, помешивая суп и следя, чтобы не подгорел лук. – Или вы снова в ссоре? Не разговариваете и игнорируете друг друга? Как по-детски…

Быстрый взгляд в окно показал, что конфликт с утками исчерпан. Зелина, задрав подол платья чуть ли не до ушей, спешила к дому, Кари загонял пернатое «хозяйство» в свой двор.

– Как они? – Лин приоткрыла створку окна, и ветер снова прошелся по кухне.

– Сегодня посидят дома. – Метаморф захлопнул ворота. – Не хватало еще, чтобы люди думали, будто наши птицы каждый день гадят драгоценностями. И так на нас косо смотрят… Знаешь, обычно это все выращивают на мясо, а не забавы ради.

– Согласись, обычно – точно не про нас. – Забывшись, она высунулась из окна, чтобы ответить на короткий поцелуй, и тут же зашипела, потому что уголок передника попал в огонь и задымился. – Не отвлекай!

– Ты не обязана это делать.

– А ты не обязан сидеть в забытой богами глуши.

– Эй, я, вообще-то, как раз обязан! – возмутился Кари. – Это меня приговорили к вечной ссылке в мир Тварей, забыла?

Лин отодвинула сковородку и убрала суп с открытого огня.

– Из-за меня, – сказала, не глядя на мужа. – Я все хорошо помню.

– Давай не будем соревноваться, – предложил он. – Согласись, моих ошибок хватило бы на… Это еще что?!

Удивленный возглас встревожил волшебницу. Она вздрогнула, и в следующий миг по ее плечам рассыпались длинные золотистые волосы.

– Черт! – Лин запихнула за ухо непокорную прядь, мгновение назад имевшую самый обычный темно-каштановый оттенок. – По-моему, это начинает выходить из-под контроля.

– Милая…

– Извини, привычка. Вечные прятки плохо действуют на нервы. Я становлюсь параноиком, да? Люди обычно ойкают, а у меня сразу же включается второй облик.

– Лин…

– Ну хорошо, настоящий, хотя я в это и не верю. Сложно быть всегда настороже, правда? У нормальных людей одно лицо на все случаи жизни, а у меня и тут перебор.

– Ну зачем ты…

– Да ладно, я не жалуюсь. Эта, как вы ее называете, «не-людская часть» неплохо защищает от опасностей. Да и испорченные пирожные можно лопать без опаски для здоровья. Погоди, сейчас вернусь в норму.

Лин закрыла глаза, сосредотачиваясь. Почему-то второй облик принимался почти мгновенно, а вот для возвращения к обычной «себе» требовалось время. Это и стало причиной того, что друзья сочли светловолосый и голубоглазый образ настоящим, а внешность двойника – подделкой, плодом магии, «липой» и так далее согласно обширного словарного запаса Зелины.