Шрифт:
– Сразу чувствуется, что они эту форму на бесполых манекенах шьют!
– доносился голос полковника за закрытой дверью в спальню.
– У них-то всё везде ровно...
– И они не ворчат, как ты, вот уже четырнадцать минут...
– добавила я, прислонившись плечом к дверному косяку.
– Ой, знаешь что...
– бросил он, больше ничего и не сказав.
– Четырнадцать минут, Уилл. Четырнадцать минут ты надеваешь форму! Что ты там делаешь всё это время, не пойму? Перешиваешь её, что ли?
– Я пытаюсь привыкнуть!
– Ты сколько лет назад звание полковника получил? До сих пор не привык?
– Неважно, когда я получил звание, конкретно эту форму я надеваю третий раз в жизни. Её надевают только на всякие официальные военные мероприятия, а я на них хожу только, когда меня заставляют это делать.
– Мм, знаешь...
– причмокнула я.
– Давно отметила для себя, что ты очень странный. Ты сам дослужился до полковника, но не хочешь никому это демонстрировать. Ты получаешь всякие ордена, награды, грамоты, но хранишь их в ящике, где их никто не видит. Ты всегда хотел служить в армии, но законы армии не чтишь, часто пренебрегаешь военной дисциплиной...
– Ради Бога, женщина! Все мальчики любят играть в войнушку, и когда те мальчики вырастают, как правило, их любовь к стрелялкам не проходит...
– Хочешь сказать, что ты пошёл в армию, чтобы пострелять?
– Ну, не совсем так. Я пошёл в армию, чтобы людей спасать, войны останавливать, приносить пользу. А не для того, чтобы любезничать с генералом на каком-то там параде. Если мне предоставляют выбор - на передовой террористов убивать или пойти на парад, чтобы стоять в сторонке и сверкать своими орденами, то я выбираю - первое! Так что, условно говоря, я люблю армию за то, что могу повоевать, всё остальное мне в армии совсем не нравится.
– Ясно, - хмыкнула я, на самом деле, восхищаясь его политикой жизни.
– Долго ты ещё будешь привыкать к своей форме?
– Не знаю! Бесит она меня!
– психанул Руссо. Я рассмеялась.
– Давай, выходи! Почему ты вообще выгнал меня из спальни?
– Я не могу при тебе переодеваться!
– О, Боже... серьёзно? У тебя там что-то новое выросло? То, чего я не видела ещё...
Уилл тихо засмеялся.
– Нет. Просто для того, чтобы переодеться, мне придётся раздеться, а если я разденусь, ты захочешь секса, и мы опоздаем!
Поджав губы, я проржалась с закрытым ртом.
– Ещё немного, и мы всё равно опоздаем. Выходи уже!
– Ладно, - недовольно выдохнул он. Прошло ещё полминуты, прежде чем царь соизволил покинуть свои покои. Я его впервые видела в этой форме, и сколько бы он не ворчал, она ему так шла, что словами не передать. Не понимаю, как может быть не комфортно в том, что на тебе так идеально сидит...
– Тебе так идёт...
– Уилл раздражённо цыкнул.
– Ну, что ж я могу сделать, если тебе идёт?! Очень красивая форма!
– Она, может, красивая, но неудобная до жути! Ненавижу этот галстук, - он сдавил удавку на шее, - он меня душит! Плечи у пиджака вечно поднимаются, жмёт подмышками и... в паху тоже жмёт!
– чисто мужским движением, он оттянул штаны вниз. Я хохотнула, а затем откашлялась и, изогнув брови, поинтересовалась:
– Почему тебе жмёт в паху?
– Потому что я ведь сказал - эту форму шьют на бесполых манекенах!
– Хочешь сказать, что мужские брюки не предусматривают... эм, места для мужских причиндалов?
– Это не мужские брюки! Это - унисекс! Потому что полковником может быть и женщина!
Я иронично угукнула, закивав:
– А разве женщинам-офицерам не предоставляются юбки?
– Предоставляют. Но и брюки им тоже предоставляют!
– Я нарочито мыкнула, качая головой. Уилл покосился на меня, вскоре сдавшись.
– Ладно, может, это и мужские брюки...
– Скорее всего.
– Но, значит, они рассчитаны на меньшие размеры!
– А, ну, да. Те, кто шьёт эту форму, наверно, проводят опросы перед пошивом, и они выявили то, что у среднестатистического полковника не может быть такого большого члена.
Уилл криво на меня посмотрел.
– Очень смешно, - бросил он пренебрежительно. Я рассмеялась. Но быстро утихомирилась.
– Так, значит, ты не должен будешь носить эту форму в Афганистане?
– Ты издеваешься? Я бы застрелился давно, если б мне там пришлось бегать в этой форме!
– Я хохотнула, смеясь с закрытым ртом.
– Там у нас будет другая форма, у всех одинаковая. Она немного похожа на сержантскую, только чёрная, в штанах и куртке много карманов и армейские наживки на липучках.