Изгибая брови, Уилл уставился на интервьюера, как на идиота.

– А где я, по-твоему, просрал рацию и прочие средства связи?
– выдал Уилл. Я закрыла рот ладонью, тихо в неё заржав.

– Ну, где-то видимо, просрал, - фыркнул Майерс. Наверно, Руссо уже не в первый раз придирается к таким вещам, и по всему было ясно, что они с Майерсом знакомы.
– Случается всякое, это война.

– А зачем я отправил свою жену, не пойми с кем, через реку? Чего я её с собой не взял? Не заслужила такой роскоши?
– нарочито вытаращил Уилл глаза.
– Может быть, она провинилась в чём? Изменила мне... с кем-то из тех, с кем я её и отправил через реку...

Мне даже пришлось заткнуть нос и рот ладонью, чтобы в голос не ржать. Майерс пренебрежительно чавкнул.

– Хватит придираться к мелочам, - попросил он, немного поднывая.

– К мелочам?! Одиннадцать человек прёт через лес, и ни у кого нет ни рации ни телефона? Что за отряд кретинов? И почему я такой хреновый командир в вашей войнушке?

– Отвечай на вопрос!

– Идиотский вопрос! Логики - ноль. Почему-то обещают напасть на мою жену, но нападают на меня. Что случилось? Может, если в итоге, напали на меня, на неё и не нападут? А может быть, я и должен напасть на тех, кто пошёл через реку? Иначе откуда я узнал о нападении? Я ведь просрал все средства связи...

Майерс мысленно зачертыхался, напряжённо сдавливая переносицу. Я тем временем смеялась в ладонь, Купер тоже ржал, но про себя.

– Бросишь ли ты свой отряд, чтобы спасти жену?!
– распсиховался Майерс.

– А с каких это пор моя жена не в моём отряде?
– придрался Руссо. Его собеседник устало закатил глаза.
– Отряд был разделён, но он ведь весь мой. Или я что-то упустил в этой запутанной схеме?

Интервьюер цыкнул, раздражённо ударив ладонью по столу:

– Отвечай односложно на вопрос! Бросишь ли ты свой отряд, чтобы спасти свою жену? Да или нет?

– Нет, - серьёзно ответил Уилл. Повисла недолгая пауза - мужчина смотрел на Уилла очень внимательно.

– Её убьют, - настоял Майерс.

– Не факт. Во-первых, она сама не лыком деланная, и она не станет на меня полагаться в такой ситуации, она поймёт. Во-вторых, я не брошу свой отряд, ни при каких обстоятельствах, а значит, я попробую спасти всех - и тех, кто в лесу, и тех, кто у реки. В-третьих, я бы не стал делить отряд, тем более так глупо! Ну и последнее, даже если бы я башкой стукнулся и разделил отряд так по-идиотски, то уж рацию я бы не просрал ни в жизнь! В зубах бы тащил! Или прилепил бы скотчем к руке!
– Я отвернулась от Купера, тихо смеясь в своё плечо. В то время как Майерс, сипя носом, пялился недовольно на Руссо, тот мило улыбнулся.
– Мы закончили?

– Закончили, - фыркнул Майерс. Уилл стал самостоятельно снимать с себя все липучки, что сопровождалось пренебрежительной физиономией интервьюера и его косым взглядом в стекло. Вскоре Уилл вышел из комнаты, его встретил Купер, тяжело вздыхая и качая осуждающе головой.

– Ну, что?
– вскинул руками Уилл.
– Терпеть не могу эти вопросы! Кто их вам только пишет? Почему в них никогда нет логики?! Ваш этот полиграф - самая бессмысленная штуковина в этом здании! И вы уж могли бы мне его не подсовывать, я всё равно умею его обманывать!

– Об этом можно и не рассказывать в комнате с видеокамерой...
– произнёс тихо Купер.

– Ради Бога! Уже вся армия давно знает, что я могу его обманывать! Это далеко не новость!
– махнув рукой, Руссо двинул к двери.
– Пошли уже дальше!
– Пренебрежительно чавкая, Купер пропустил меня вперёд. Я поравнялась с Уиллом в коридоре, он глянул на меня и брякнул: - будешь себя плохо вести, я тебя через реку с придурками без раций отправлю, поняла?
– Я прыснула, беззвучно смеясь.

В течение следующих двух часов мы проходили другие тесты, говорили с психологами различной направленности, где-то рассказывали о том, что видим на картинке. В первую очередь, они выявляли психическую уравновешенность и возможные отклонения от нормы. А также они пытались выяснить, сможешь ли ты бросить/предать свой отряд, сможешь ли ты чем-то пожертвовать ради отряда и чем ты пожертвуешь. Если тебя захватят в плен, ты всех выдашь или отравишь себя, чтобы не сболтнуть лишнего. Выявлялись способности к командной работе, лидерские качества или их отсутствие. Мы проходили по коридору и заходили в одинаковые комнаты, в предбаннике каждой комнаты подписывали документы о неразглашении, менялись только люди, проводившие эти тесты, всё остальное оставалось неизменным. Уилл в каждой комнате отжигал, как умел. При этом придраться к нему было нельзя, поскольку он отвечал на интересующие вопросы, отвечал честно, но довольно часто колко комментировал вопросы психологов и свои ответы. Когда он покидал комнату, у психологов нервно дёргался глаз, а кое-кто пил таблетки.

Это было уже шестой комнатой, психологом была женщина лет тридцати на вид, со стервозным, но красивым лицом. Она показывала картинки, на которых изображались чёрно-красные кляксы, а Уилл отвечал, что якобы видел «Бабочку», «Сердечко», «Хомячка». Да, именно так - он строил из себя блаженного, который видит нечто прекрасное в хаотичных чёрно-красных пятнах. После пятой такой картинки, женщина устало вздохнула:

– Вы издеваетесь?

– Нет, - мило улыбаясь, отозвался Уилл.

– Вы серьёзно видите здесь котёнка?