Капитан выгнул бровь, покосился на толстячка и вышел из-за стола.

– Свиток, пожалуйста, господин глашатай, - требовательно протянул свою большую лапу, выражая суровость.

Толстяк пискнул что-то нечленораздельное, вроде: «Нельзя так с императорским поверенным лицом», или «Будьте вы все прокляты ...», - что-то типа того, но свиток всё же передал и насупился.

Капитан быстро скользил внимательным взором по ровным строчкам и становился всё мрачнее.

Соня мрачнела вместе с ним, понимая, что ничем хорошим визит глашатая для неё не закончится. Что эта заварушка потреплет ей нервные клетки и обернётся неудобствами и неприятностями, больше, чем та, в которой они туристов Аскарима приняли за тайных шпионов недружественной империи, но пока ещё и не вражеской.

– Тут сказано, что твоя кандидатура была выбрана путём жеребьёвки. Явка во дворец его величества завтра в девять утра. С вещами, - капитан причмокнул губами и поджал их.
– Тут приписка: «решение Совета Пяти оспаривать крайне не рекомендуется».

– Так и написано?
– удивилась Соня и заглянула в свиток. По спине уже полз мерзкий холодок, но она старалась верить до последнего, что до рассвета всё образуется. Что в Совете не дураки сидят и сами поймут, какую ошибку совершили.

– Ещё сказано, что у тебя должно появиться на пальце кольцо избранницы, - заметил капитан и покосился на руки сержанта, которые, в отличие от его, украшали не шрамы, а тонкие узоры чёрных вен - последствия прикосновения с тьмой.

– Но у меня ничего нет...
– только обрадовалась Соня, как на указательном пальце левой руки медленно проявилась витиеватая полоска золота.
– Твою...
– проглотила ругательства и покосилась на довольного толстяка.
– Господин глашатай, подождите, пожалуйста, за дверью. Мы не можем обсуждать столь деликатный вопрос в присутствии посторонних. А чтобы вам не было скучно, дежурный за вами приглядит, - поторопила строгим взглядом, и как только дверь сердито хлопнула, обречённо выдохнула и опёрлась на стол.

– Лысые гоблины, - процедила сквозь зубы и забрала свиток из рук озадаченного капитана.
– Явиться к девяти утра. А самородок драгоценный из недр земли им не достать?

– М-да...
– согласно протянул капитан и устроился рядом.

– Ты же понимаешь, что моё имя ну никак не могло попасть в список потенциальных избранниц?

– Понимаю.

– Кто-то намеренно его туда вписал. Кто-то очень ушлый и недальновидный...
– Соня постучала пальцами по краю столешницы, представляя, что сделает с этим... хулиганом, чтоб ему голые тролли по ночам снились.
– Только зачем? Высмеять меня, скомпрометировать? С кем-то столкнуть, или наоборот, убрать?

– Есть лишь один способ проверить, - заключил капитан и свернул свиток, чтобы сержант не измяла его вконец.
– Выбора у нас всё равно нет. Пока нет доказательств того, что твоё имя вписали намеренно, что его там быть не должно, к Совету можно не соваться. Нас пошлют исследовать те самые недра, о которых ты говорила. Только уже после отбора.

– Ты понимаешь, чем мне это грозит?
– вопрос был риторическим.
– Сто лет платья не носила... Не говоря уже о том, что любой наряд женского фасона будет странно сочетаться с... рисунком моего тела, - Соня обвела себя красноречивым взглядом и устало потёрла переносицу. Увидела кольцо и чуть не вздрогнула.

«Дожила... Не было печали...»

– Я займусь расследованием и постараюсь вытащить тебя как можно скорее. Ты, главное, продержись достойно. Нельзя позорить ни имя императора, ни честь гвардии, - понуро произнёс капитан и приобнял сержанта за плечи.
– Сонях?

– Ум?
– отозвалась Соня задумчиво и положила голову на мужественное и надёжное плечо капитана.

– Глупостей не натвори.

– Ну о чём ты, дядя?
– шепнула со злой усмешкой.
– Какие уж тут глупости, когда единственная глупость в том, что я попала на императорский отбор.

– Надо было тебя в горы отправить. К монахам.

Соня усмехнулась.

– Думаю, имперский глашатай меня бы и там нашёл, раз он так легко в расположение попал...

– И с этим разберусь, - капитан решительно отлип от стола и подхватил со спинки стула портупею.
– Ты давай время не тяни. Поезжай в город за покупками. Разрешение у канцлера заберёшь. И Сонях...

– Ум?
– Соня обернулась вполоборота, вскинув бровь.

– Переоденься, что ли.

Соня окинула себя непонимающим взглядом, пожала плечами и вышла. Можно подумать, она сама бы не догадалась, что майка не подходит для «выхода в свет».

***

Каждый поход в город - и неважно по какому поводу - был для Сони мучительным и болезненным событием. И дело не столько в брезгливых и откровенно презирающих взглядах исподлобья, украдкой, исподтишка, потому что в упор посмотреть на Поцелованную Тьмой духу ни у кого не хватит, да и серая форма гвардии несколько отпугивает. И всё же дело не в людях, пропитанных злобой и спесью, а дело больше в воспоминаниях, связанных с этим шумным, портовым городом, столицей их славной империи Эладор...