Зеленые пашни радовали глаз, над ними кружили стаи птиц, пытаясь чем-нибудь поживиться. А десятки пацанят носились с длинными жердями, отгоняя пернатых дармоедов. Многочисленные сады из невиданных плодовых деревьев уже отцвели, в воздухе витал необыкновенный цветочный аромат. Эльса мечтательно закатила глазки, пообещав, что джем из персиков мы полюбим навечно. Я догадалась, что это варенье из каких-то местных плодов. Что ж, отведаем…

Показались первые дома; и я с любопытством рассматривала южные крыши, не такие высокие двускатные, как у нас. Еще бы, снега в здешних долинах почти не бывает. Жилище состоятельного оборотня и его положение в иерархии клана сразу распознать можно. У большей части домов крыши толстые камышовые или, как мне подсказали, тростниковые. Самые красивые, добротные дома красовались черепичными крышами.

Бегают босоногие ребятишки и куры, сушится белье, несколько пожилых беззубых женщин собрались под развесистым деревом за широким столом и, чинно попивая чай, наверняка перемывали косточки всем проходящим мимо. Луна, как же хорошо, когда спокойно, когда нет войны!

Мой наряд привлекал внимание южных селян. Я поняла почему. В Аверте и вокруг него многие женщины носили одежду, как у Эльсы и Хвеси, — приталенные платья длиной не в самый пол, а на ладонь короче, чтобы подолом грязь не собирать, и со шнуровкой по бокам или на груди. Красиво, удобно, облегает фигуру и позволяет показать себя во всей красе.

А наши северные сарафаны более свободного кроя, да еще рубашки нижние с богатой вышивкой и более пышными рукавами, причем предпочтительно ярких цветов. И сапожки, подаренные мне клановцами, выгодно дополняют наряд разодетой северянки. Зато и сарафаны наши привлекают взгляды мужчин не к пышным бедрам и груди, а к лицам и глазам женщин, в которых суть, нрав, лучше видны, нежели в соблазнительном вырезе.

По моему разумению, рядом с подругами в дорогих столичных платьях, я выглядела ничуть не хуже в добротном синем сарафане и рубахе с искусной вышивкой. Тем более, в зеркальце сегодня смотрелась и осталась собой довольной. Вон Дин, нет-нет, да глянет на меня гордым хозяйским взглядом. А ведь и сам такой видный — глаз не оторвать. Так и смотрела бы только на него. Сразу понравившиеся мне ботинки, пошитые из мягкой кожи, позволяли ему ступать по-звериному плавно, мягко, словно крадучись. Распахнутая на груди черная рубаха, подпоясана дорогим широким ремнем с ножнами. Свободные штаны, не заправленные в голенища, словно глава семейства домой пришел и наслаждается отдыхом. И вообще, черная одежда очень подходит к его полосатой шевелюре.

Базарный гомон и музыку мы услышали загодя. И наконец доехав до главной площади Тесного круга, первого селения гиен, увидели ярмарку. Пеструю, шумную. Нарядные лу и амы прогуливались вдоль лотков и прилавков. Приценивались, торговались, беседовали…

Сразу бросилось в глаза, что наряды у южанок не похожи ни на авертовские, ни на северные. Платья, еще короче столичных, с пышной юбкой, светлым подъюбником и широкими белыми кружевными воротниками. С большими, круглыми, костяными пуговицами от ворота до талии, повязанной цветными лентами, с веселыми бантами на спине. Рукава в основном до локтя, а поверх, если кому прохладно, надевали короткие вязаные безрукавки. На ногах яркие, длинные, до колен, носки или чулки и короткие ботинки. Никаких тебе платов. И лу, и амы носят забавные, но, сразу видно, удобные шляпы, сплетенные из соломы: спереди и сзади длинные поля, а с боков выемки для ушей. Похожи на рыбацкие северные кепки, только без пологов, и выглядят мило и нарядно. Ох, я тоже такую же шляпку хочу, чтобы спрятаться от палящего солнца.

Я мысленно примерила на себя одежду южанок, и она пришлась мне по душе, а то у меня всего пара женских нарядов, нужно будет прикупить что-нибудь новенькое. Эльса тоже поглядывала на прилавки с тканями.

Дин, заметив мой интерес, подался ближе к борту телеги и пообещал:

— Пока я буду занят, вы сможете пройтись по базару и купить все, что вам нужно.

— Спасибо, Дин! — обрадовалась я.

Но сразу же смутилась и спрятала взгляд, застыдившись, что войду в новую семью почти раздетой, разутой и без приданого. Хорошо, что жених подумал о моей нужде заранее. И главное, так быстро смекнул.

Торговые ряды закончились и мы увидели площадку, на которой шло представление: парни отплясывали в юбках по колено, сделанных из многочисленных пучков соломы. Кроме этой странной «одежки» на танцорах ничего не было, голые мускулистые торсы блестели от пота, босые ступни почти не уловимо для глаза отбивали барабанную дробь в пыли.

Вспомнив рассказ про дрыгунцов, нелестно помянутых Мироном, я, наконец, поняла, чем именно, помимо хвостов, трясли эти крепкие молодцы. Время от времени музыка менялась и парни прыгали или кувыркались, открывая многочисленным зрителям обзор на свое богатство, скрывавшееся под юбкой. Занятно, однако!

Дин, блеснув на меня желтыми глазищами, хотел было невозмутимо спросить, но получилось у него ревниво прорычать:

— Насмотрелась?!

— Да мне даже и не интересно вовсе, — смутившись, я суетливо отвела взгляд, а то и правда, затаив дыхание, глядела на представление.

А хитрюги-гиены тут как тут:

— Савери, так ты ж подумай, красавица, у нас холостых вон как много. А танцуют как? Погляди — огонь, а не парни! Молодые, горячие… зачем тебе передержанные холостяки…

Дин молчком вытащил меня из телеги, помог оправить сарафан, попутно по-хозяйски облапив чуть ниже спины, взял за руку под смешки наших спутников, поцеловал в висок и громко объявил:

— Савери, давай я познакомлю тебя с хорошей девушкой Жменей. Я так полагаю, она скоро замуж за одного из наших оборотней выйдет. Вот и давай заранее знакомиться, вдруг подружитесь…

— В дом не приглашаем, Дин, больно вас много, — мрачно буркнул Дашек. — Трактир у нас большой, чистый, кормят вкусно. Уверен, вы там хорошо устроитесь!

— Да и совет собирается, некогда разлеживаться, — проворчал Мишек, посмотрев на Дина с укоризной. Виноватил тигра, а ему как с гуся вода.

— Папа-а-а, — заорали с другого края площади.