Дашек и Мишек засияли лицами: к ним бежала целая орава разновозрастных детей и двое миловидных солидных женщин. Приятные у них жены. Братья оглянулись, махнули руками обозникам и спешно направились навстречу семьям, явно собираясь избежать знакомства и приветствий. Дальше от обоза откололись еще сразу несколько оборотней, сердечно попрощавшись со мной, Эльсой и Хвесей. Видимо отбыли по своим делам. Остальные поехали в трактир, где мы заночуем, поскольку вечером будет Совет кланов, на котором вернувшиеся делегаты обсудят результаты посольства с теми главами, которые сейчас очень кстати гостят в Тесном круге на ярмарке.

Сначала мы вкусно пообедали и разместились в хороших, чистых комнатах. Если честно, я с облегчением вздохнула, что нас с Эльсой поселили вдвоем, отдельно от мужчин. Как сказал Дин, до свадьбы он племянницу другу не отдаст, а без присмотра ее оставлять нельзя, поэтому и сам тигр пострадает одну ночь. Потом мы с ней, отдохнувшие в бане и опять принарядившиеся, в сопровождении Мирона и Хвеси пошли на ярмарку, а Шай с Дином, как представители своих кланов, ушли на совет.

Сначала мы пошли по торговым рядам. Солнышко садилось, но ярмарка бурлила, на столбах зажигали факелы. Прибывал и отбывал торговый люд. Мирон, хоть на нем еще ожоги не зажили, быть ущербным не пожелал: нес наши многочисленные покупки, ворча про «баб, не знающих меры». А мы, эти самые, не знающие меры, и впрямь не могли остановиться. Ведь денег получили прилично, да у меня и свои остались. Красивое платье в зеленую с красным клетку я купила, вспомнив любимую подругу Ладку из Волчьего клыка. Эх, если бы они с мужем жили рядом, жизнь бы стала еще краше.

Только подумала о Дине, увидела, что он выходит из большой хоромины. Вместе с ним на высокое широкое крыльцо вышли Шай, близнецы-гиены со своим старшим родственником, уж больно лица похожи, некоторые оборотни из обоза и несколько незнакомых, но важных. Они хлопали друг друга по плечам и шутили, верно довольные встречей, и у меня отлегло от сердца. Значит, все срослось.

— Совет закончился, давайте подождем, — встрепенулась Эльса, увидев Шая.

— Давай, — устало буркнул Мирон, перехватив удобнее ношу.

Я любовалась профилем Дина, его неторопливыми, плавными движениями сильного, уверенного в себе оборотня-тигра, который знает чего хочет и умеет добиваться. В груди растекалось приятное тепло, гордость и нежность к любимому.

Мелькнула яркая тень — и возле Дина неожиданно появилась красивая, молодая гиена. Весьма привлекательная, золотоволосая, нарядная. Не обращая внимания на его собеседников, она приникла к Дину, повиснув у него на шее, и, широко улыбаясь, заговорила. Он тоже улыбнулся, немного рассеянно, как если бы не хотел показаться невежливым. Слов не разобрать, но я слышала ее звонкий голос и смех. Потом увидела, как женщина провела ладонью по широкой груди Дина, провела ею до самого паха, стараясь сделать это незаметно для остальных, и погладила его там, как бы предлагая ему себя.

Я словно окаменела, застыла и уставилась на эту воркующую пару. Мое сердце словно распадалось на осколки. Мы еще даже не были вместе, а меня уже…

— Не думай, это ничего не значит. Это Рина — вдова и… бывшая полюбовница Дина. Он еще до отъезда в Аверт порвал с ней. — Мне на плечо легла ладонь Мирона.

— Видимо, не порвал, — прошептала я, глядя на ладонь Рины, продолжающую тайком ласкать Дина в паху.

Дин спокойно отвел руку Рины от себя, он улыбался губами, а в глазах явно читалось неприятие, и — заметил нас, меня. По глазам понял, что мы все видели. Что я видела.

Правильно говорила Эльса, я не умею врать, выдумывать и чувства прятать тоже не умею. Мою боль Дин распознал вмиг. Бросил короткий взгляд на бывшую любовницу, что-то резкое ей сказал, отчего она стремительно развернулась и ушла, только подол платья вокруг ног обернулся. Затем Дин посмотрел на гиен, жадно следивших за ним. Не знаю, что было в его взгляде, что он сказал, но все оборотни, стоявшие рядом с ним, дернулись, а Мишек с Дашеком виновато поморщились.

Я развернулась и пошла в трактир. Но Дин скоро меня догнал и остановил, обняв за талию:

— Прости, Савери.

— Зачем ты ругал их?

— Чересчур деловые братцы, надеясь оставить тебя в своем клане, времени зря не теряли. Сказали Рине, что я вернулся и горю желанием ее увидеть.

— Знаешь, наверное, все-таки ты и правда был рад ее видеть, — мой голос звучал на удивление равнодушно.

Дин прижался лицом к моей макушке, жадно вдохнул и ответил:

— Прости! Я… виноват, просто привык ни перед кем не отчитываться или задумываться о том, что кому-то что-то должен, и…

Я вырвалась из его рук, обернулась и, чувствуя как горят глаза от подступающих слез, старательно ровно сказала:

— Нет, Дин, ты никому ничего не обязан, не должен. Тем более, отталкивать женщину, которая при всем народе лапает и лезет к тебе в штаны. Ну что ты, какая ерунда. Это же так просто и привычно для тебя.

Снова развернуться и уйти Дин не дал. Мягко дернул на себя, прижал и хрипло от волнения зачастил:

— Я же попросил: прости! Ты должна понять, что сразу измениться нельзя. Да, что-то в моем прошлом не всем придется по вкусу. Я тигр, а мы слишком вольные и свободолюбивые. Какие-то привычки и замашки остались, но я клянусь тебе, что подобное в прошлом.