— Все, поехали домой, а то в Еловом все бабы дуры. Никакого понимания, что торжество идет, свадьба…

— Не все! — проворчала я, держа у глаза бутыль с холодной водой.

Явившийся следом за Шаем Дин, услышав мой ответ и разглядев нас с Эльсой, расхохотался.

— Заметно, — улыбнулся наконец Шай, покачав головой.

Пока я делала примочки и помогала Эльсе, молодожен чуть не поругался с ее родней. Матео отговаривал его ехать в горы на ночь глядя. Но тот упрямо гнул свое, де ночью для него, наоборот, не опасно. Душники охотятся днем, а обычное зверье к Шаю не полезет.

Но хитромудрый тигр Матео выделил молодоженам охрану и телегу для приданого, да так проволынил отъезд, что отправился отряд в Обжигающую лощину лишь к утру. Эльса с Шаем глаз не сомкнули, не говоря уже о брачной ночи, а меня, полусонную, Дин унес домой. К нам домой!

Глава 27

Кажется, я почему-то легла спать голой, иначе откуда такие острые ощущения гуляющей по телу чужой руки и… скользящего по нежной коже груди меха. Голова пошла кругом, а внутри все замерло в испуганном предвкушении: вот оно, долгожданное, с любимым мужчиной! О чем шептались подружки… И… Как сладко…

— Ди-и-ин, — простонала я, невольно подаваясь навстречу его руке. И удивилась своему голосу, необычно хриплому и томному.

— Да-а-а… моя кошка-крошка!

Надо же, какой большой, а как мурлыкать умеет!

Любимый склонился надо мной. Я посмотрела в его желтые, горящие словно звезды глаза. В них была и любовь, и нежность, и… желание… Мое сердечко билось, как не билось никогда, даже после оборота, когда я зверем носилась по лесу до изнеможения.

— Люблю, — прошептал мой тигр.

И припал губами к моему телу. Целовал, чуть прикусывая ставшую невозможно чувствительной кожу, а я плавилась от его ласк. То отстранялась, то приникала к нему…

— Моя…

У меня вырвался протестующийся писк, когда Дин всего лишь на мгновение лишил меня своего жара. А дальше… Словно солнце ворвалось в комнату и заиграло яркими лучиками в хороводе. Я могла только вскрикивать и… отчаянно хотела чего-то большего. Но чего, сама не понимала. С наслаждением слушала хриплое дыхание моего мужчины, раскрываясь перед ним все больше и больше.

Ушла робость, пропала неловкость. Да весь мир исчез… Я поняла, что хочу его. Больше глотка воздуха хочу! Хочу везде… А он продолжал ласкать меня внизу, сводя с ума, заставляя выгибаться дугой.

И когда мы стали одним целым, когда он со счастливым рыком проник в меня, делая своей окончательно, я закрыла глаза и поблагодарила Луну и Батюшку Солнышко за волшебный дар. Стоило столько ждать, мечтать, верить и пройти трудный путь, чтобы насладиться тем, что я сейчас испытываю. Чтобы получить Дина, подарившего мне любовь и окунуться в его тепло и желание.

Хотелось плакать, смеяться и обнять весь мир, так велико было мое счастье. Миром стал для меня Дин — единственный и любимый. Вот я его и обняла руками, ногами и хвостом, уткнувшись носом в шею, словно приросла к нему. В груди громко урчала каракал: «Мое-е-е!»

Зверь Дина проглядывал через желтые глаза, меняя зрачок, разрез и выражение — от полного довольства и любви до хищной жажды обладания истинного собственника. И измененная рука-лапа на моем бедре утверждала, что я «его добыча-а-а и только его-о-о…»

Немного погодя, придя в себя, я решила оглядеться и, наконец, вылезти из кровати. Бросила косой смущенный взгляд на своего мужчину, потянула к себе простыню прикрыться, но весьма довольный, широко улыбающийся Дин, как только я встала, дернул ткань на себя, оставив меня голой. Хвост сам по себе обернулся вокруг бедер, прикрыв самое сокровенное, а грудь я руками накрыла.

— Савери, любимая, убери руки, дай насмотреться на тебя, — хрипло попросил Дин, сел и, поймав меня за ногу, начал придвигать к себе.

Я послушно опустила руки, но жар смущения опалил лицо, и, спрятав лицо за волосами, подалась в тигриные объятия. Дин крепко обнял за бедра, прижался щекой к моей обнаженной груди, потерся, разметав рыжие пряди в стороны. Я смотрела чуть сверху и выглядели мы невероятно чувственно отчего по моему телу побежала новая дрожь желания.

Дин жадно вздохнул, поднял лицо и позволил мне увидеть понимающие ярко-желтые глаза, сейчас почти полностью трансформированные в звериные, видно сильно и его зверь желал нового слияния.