— Да так, повезло просто. История выеденного яйца не стоит.

— Да неужели? — ехидно изумился тигрище, вытянувшись на земле и опираясь на локоть.

И взгляд у него какой-то недобрый, неверящий. Посмотрел на меня сперва, затем уставился на племянницу, наверняка решив, что на зачинщицу побега я не тяну. Неожиданно даже обидно стало: с чего это меня сразу за слабака и ведомую приняли? Задрала подбородок и с вызовом посмотрела на Дина:

— На смотринах мы не успели подружиться, некогда было, поэтому сбежали не сговариваясь. Уже в телеге, в обозе встретились.

Глен с другими обозниками, желавшими послушать новости, вскинув брови в веселом изумлении, ждал подробностей. А Мирон — чтобы его жена плохо готовила! — поторопился любопытствующих порадовать:

— Про ваше «выеденное яйцо» весь Аверт гудит. Нас с большим трудом выпустили из города, наемники прошерстили каждую улицу и постоялый двор. Проверяют все телеги.

— Мамочки! — пискнули мы с Эльсой, в ужасе переплетя хвосты и теснее прижавшись друг к другу. — Нас не догонят?

Дин укоризненно покачал головой:

— Признавайтесь, негодницы, кто из вас додумался князя… пресветлого и могущественного цепями к кровати привязать?

— Чего? — дружно удивились оборотни.

Сомнений в том, что именно Эльса отличилась, ни у кого не осталось: у нее лицо и шея цветом напоминали молодую свеклу.

— А как, по-вашему, сбежать можно было? — невнятно пробурчала она, пряча ладони между коленей. — Ну… я только привязала его... чтобы выиграть время, — и ушла…

— Да-а, Дин, занятно же ты родственницу воспитывал, — уколол Глен.

Тигр вскинул лохматую голову и зло посмотрел на бывшего-будущего друга, прежде чем продолжить:

— Привязала и ушла, говоришь? Кто же тогда белье бабье ему в глотку затолкал? Да еще красной лентой повязал, чтобы краше смотрелось, наверное: в цепях и с панталонами в пасти.

Теперь пришел мой черед краснеть и оправдываться:

— Он на Эльсу злился… шумел, а вдруг бы кто услышал и на выручку пришел? — И на всякий случай прибавила, словно это была главная заслуга и пример добропорядочности: — Но срам его я подушкой прикрыла, чтобы больше не позорить.

Оборотни весело смотрели на нас, едва сдерживаясь от смеха, и мотали головами, как если бы не очень-то верили. Пока Наум не глянул на Глена и не выдал:

— Я бы поостерегся такую жену в дом приводить. Чуть что не по ней — цепями к кровати прикует, кляп в рот заткнет и… надругается.

Дальше всех прорвало: гоготали в голос так, что, наверное, всех ворон в округе распугали. А мы с Эльсой мучительно горели со стыда.

— Я думала, никто не узнает, князь же, — оправдывалась подруга. — Надеялась сбегу, а следующая девица его развяжет и охмурит. И забудет Валиан обо мне, как о дурном сне, не захочет стыд и слабость свою в народ выносить…

— Я тоже понадеялась, что его кто-нибудь другой освободит, потом, как-нибудь, — призналась я, поддержав находчивую кошку. — Следом Глаша должна была ох… очаровывать, поэтому я там тоже зря задерживаться не стала. Как увидела таким… беспомощным, рот заткнула и сбежала. Но я извинилась, вы не думайте.

— Вежливая лу, значит? — «хрюкал» от смеха Мишек, согнувшись пополам.

Хвеся, положив голову на плечо Мирону, посадившему ее к себе на колени, широко улыбалась. Кажется, она единственная одобрила нашу затею:

— Его светлость нашла охрана. Пока суд да дело, вся дворцовая прислуга узнала. А слухи как шило в мешке — не утаить. И ничем не остановить. В Аверте так настрадались от Валиана с его наемниками, что чем дальше от ворот, тем краше новости.

— В общем, к вечеру трех девиц, обесчестивших и обокравших Валиана Северного, великого… еще поутру князя, прислужники дворцовые да наемники искали, как пуд дармового золота, — ухмыляясь, поддержал жену Мирон.

Мало того, он смотрел на нас с Эльсой, как на героинь, если не Фарна, то всея Зеленой стороны.

— Ты не радуйся особо, — Дин осек было воспрявшую духом племянницу и укорил: — Клан Серых охотников перетряхнули как старый чулан, до последней дощечки. Не там ли схоронились девицы от карающей княжеской длани? Томаш сказал, чтобы ты к ним больше носа не показывала!

— А почему трех? — едва выслушав тигра, одновременно озадачились мы с подругой и возмутились: — И не крали мы ничего. Клевета!

Ответил нам Дин:

— Помимо вас, милочки, еще одна невеста отличилась. Гиена какая-то, Глафирия.