Ялька перекинулась волчицей и пропала в том, что по левую руку. За ней стало трудно поспешать, но Таймир поднажал. Вскоре она замерла, повела носом, а потом развернулась и засеменила обратно, что-то вынюхивая у правой стены. Он не спорил, ловя момент, дабы отдышаться. Чего она там рыщет, догадался прежде, чем волчица взялась обнюхивать уже стену. Даже встала на задние лапы, уперевшись в нее передними. Где-то далеко – там, куда они стремились – заслышался невнятный шум. А Ялька, наконец-то, ударила лапой по одному из камней. И тотчас едва спасла ее от крепкого удара человечьим кулаком. Потайная дверца бесшумно подалась вперед, но волчица заткнула ее телом, требовательно кивая на факел. Таймир и тут не спорил: затоптал его и сунулся, как он подумал, в спасительный проход. Но это была всего лишь небольшая клетушка, где они и переждали, покуда мимо них не пронесутся те, кто должен был убить убийцу.

– Ишь, какие резвые. Ведали, что мы тут? – как ни в чем не бывало, полюбопытствовала у него подмышкой невидимая в кромешной тьме Ялька. – Это как так?

– Герцог, – пояснил Таймир.

– Он чего ж, убить нас вздумал? С чего бы это? Мы же ему вон как услужили.

– Мы еще больше услужим, коль о том трепаться не станем.

– А мы намеревались? – удивилась она.

– Нет. Но ему все одно не доказать. Недоверчивая скотина, пугливая.

– Грязная тварь, – поразмыслив, оценила человека оборотенка. – Вот и здорово, что он тоже сдохнет.

– Откуда ты взяла? – задал ненужный вопрос Таймир, почти не удивившись.

– Этот их король жадный, как крыса… был. Я тока-тока через порог переступила, а он велел мне скорей отъесть всего понемногу. И вина отхлебнуть. А после давай сразу лопать, что принесла. А на меня хоть бы хны! За дверью, что воины потом ломали, еду аж два каких-то хмыря отведали. И вина тоже отхлебнули. Потраву отыскать хотели. Вот король и не сторожился. А я бабулин яд по сладким шарикам незаметно мазнула. Совсем чуток – больше не успела. Вот остаточки за его спиной и размазала, куда смогла. Так, чтоб не заметил. Герцог же будет там все руками лапать, как станет королем?

– А коли он их помоет?

– Да они, почитай, и вовсе не моются, – брезгливо фыркнула Ялька. – Воняют все тухлятиной. Нам пора. Они уже по лесенке вверх утопали. А нам бы поспеть до решетки добраться. И мудрого человека прихватить.

– Какого?..

– После скажу! Жми сюда, – подтолкнула она его ладонь к стене. – Факел брось. Там скоро светло будет.

Дверца отворилась, и они рванули дальше. Ялька и в человечьем облике смотрела на мир нечеловечьими глазами, видевшими в темноте. Таймир держал ее за руку и от сердца благодарил неведомых людей, что содержали этот лаз в чистоте. Вскоре и впрямь забрезжил тусклый свет – теперь им то и дело попадались горящие на стене факелы. Впереди уже показалась решетка, но Ялька встала столбом. Нащупала очередной камень-отмычку и открыла новую дверцу. Таймир прихватил факел и шагнул вслед за ней. Но, далеко не ушел – наткнулся на застывшую девчонку.

– Его прирезали. Воняет кровью.

Она выскользнула под его рукой наружу. Таймир все-таки оглядел эту клетушку. Худющий жутко заросший и грязный мужичок средних лет валялся, скорчившись, на гнилой соломе. Его глаза безразлично пялились перед собой. Рот оскалился, как показалось, в едкой усмешке. Таймир вышел, закрыл дверцу и заторопился к решетке, что заткнула проход, будто пробка горлышко бутыли.

– Он сказал: палка в стене зовется рычаг, – махнула рукой насупившаяся Ялька куда-то под потолок. – Там его надо потянуть сначала направо, затем вниз. Потом быстренько пролезть, когда будет можно. А после рычаг обратно: наверх и налево. Как решетка на место встанет, рычаг надо раскурочить. Тогда решетка навечно застрянет. Они уже бегут обратно!

– Слышу, – буркнул Таймир, лег на брюхо и протиснулся под медленно поднимающейся решеткой.

Тотчас подскочил, изловчился, сунул руку сквозь верхнюю ячею и вернул железный рычаг на место – ползущей выше решеткой чуть руку не переломило. Еле дождался, покуда та не грохнется обратно о каменный пол. Вновь ткнулся к рычагу и повис на нем. Сломать такое слабо, но погнуть вышло – пусть теперь покорячатся. Недалеко и отбежали, когда позади загрохотали и металл, и бессильные проклятья. Таймир несся за волчицей, старательно пялясь под ноги. В башке крутится замечательный вопрос: достанет ли силенок на всех, кто караулит лаз снаружи? Или, на его счастье, эти псы К`aртона погрязли в самоуверенности?

Счастье было на последнем издыхании: лаз караулили, но всего-то двое. Причем, бесстыже валяясь на разостланном плаще. Вылезающую из хода змею они, понятно, не приметили. Когда первый взвыл дурным голосом и подскочил, тряся укушенной рукой, второй закрутился на месте. И нелепо вскидывал ноги, разглядывая, что там под них попадается. Попался один из валяющихся тут же шлемов. А потом метательный нож, что прилетел со стороны брошенного на произвол судьбы лаза.

– А тут нет рычага? И его бы сломать, – разглядывал Таймир стены вдоль спускающихся вниз ступеней.

– Есть, – мрачно буркнула Ялька, кусая губы и пялясь куда-то в пустоту. – Он сказал, что его долго ломать.

Она развернулась и пошла прочь. Таймир нагнал ее, схватил за плечо и развернул к себе:

– Чего это с тобой?

– Люди злые, – нехотя призналась она в причинах скверного духа. – Он сотворил эти рычаги. Он был здорово умный. И добрый. А король повелел бросить его в темноте. И кормил скверно. Убивать-то не стал. Думал, пригодится, коли чего там сломается. А как бы он пригодился, когда его голодом морят?