— Это нормально? — испугалась Ядвига.

Степан приоткрыл глаза, протянув руку, он обхватил девчонку за затылок и заставил склониться к лицу. Его губы, требовательные и жадные, накрыли ее рот, выбивая тихий стон.

— Еще немного и я взорвусь, — пообещал Степан.

Ядвига выдохнула, ее руки не прекращали изучать и поглаживать. Степа не мог удержать своих бедер от встречных движений. Слишком сильно она возбуждала его своими несмелыми и неумелыми поглаживаниями, то сжимая, то разжимая пальцы.

— Мне было семнадцать, как Емели сейчас, — вдруг хрипло прошептала Ядвига, — Мы пошли с подружкой в клуб по липовым документам. Я не хотела, но у нее был повод — рассталась с парнем. Она настаивала, а я не могла отказать. Когда мы пришли в клуб, там было полно народу. Гуляли, в основном, мужики. Что-то типа корпоратива. Мы хотели уйти, но не успели.

Ядвига шептала, рассказывая о своем прошлом. Степан, затаив дыхание, слушал. В голове шумело от адского возбуждения. Кажется, еще мгновение и он реально кончит прямо в ее ласковую ладошку. Но мозги уже включились, слушали, анализировали. И все тело скручивало от картинок, что воображение выдавало под влиянием тихого голоса.

Степан знал, что случилось в тот день. Он нашел врача, к которому регулярно ходила Ядвига. Пригрозил, надавил, и тот вкратце обрисовал ситуацию. Но сейчас, когда она сама делилась прошлым — все казалось иначе. Все казалось другим.

— Подругу насиловали на моих глазах, — продолжала говорить Ягушка, а ее руки медленно доводили беднягу Ажура до исступления, — А мне повезло больше. Один из них утащил в VIP- кабинку. Вроде как, не хотел делиться. Он был у них старшим. И мне повезло. У него был один единственный презерватив, который он плохо надел. Был слишком пьян, но все же думал о безопасном сексе. Это потом я решила, что мне повезло. А в тот день от страха я впала в ступор. Сейчас, когда в клубе меня мужик прижал к стене, я все контролировала, сопротивлялась, дралась. А тогда я просто беззвучно рыдала, понимала, что нужно бежать, а не могла.

Степан лежал на спине, пристально следил за каждым взмахом ресниц, каждым движением губ и выражением глаз. Слушал. Планировал. Как найдет всю эту гребаную компанию во главе с любителем VIPов и бракованных резинок.

Ядвига вздохнула, замолчала, облизнула нижнюю губу кончиком языка. И вдруг склонилась ниже, к самым бедрам Степана.

— Какого хрена?! — взревел Ажур, хватая девчонку за плечи и не позволяя ей осуществить своих намерений, — Ты рассказываешь, как тебя насиловал какой-то хрен, и собираешься делать минет?! Ты в себе?!

Ядвига поморщилась от мужского крика. Она не помнила, чтобы Ажуров хоть когда-то так орал.

— Врач говорит, что нужно бороться со страхами, — напомнила Ядвига, — И я не боюсь тебя. Вот смотрю, и мне не страшно. Я как-то пробовала смотреть порно-фильмы, ну, хотела так сказать, подлечить психику. Но не пошло. Противно. Мерзко. Жутко. А сейчас все иначе. Понимаешь?

Степан ни хрена не понимал. В голове тарабанил хор молотков. Уголок сознания, похотливый и сексуально озабоченный, настойчиво называл его кретином за то, что отказался от добровольного минета в исполнении любимой девушки. А прочая часть мозга старательно нахваливала его силу воли и выдержку. Словом, дурдом.

— Ягодка, — наконец, выдохнул Степан, — Давай с твоими страхами бороться менее кардинально? Постепенно. Идет?

Ядвига вновь прикусила губу, вздохнула. Медленным взглядом прошлась от груди к неприкрытому полотенцем паху, задержала глаза на своей ладони, в которой все еще была зажата весьма возбужденная плоть, и осторожно кивнула.

— Никакого минета? — на всякий случай уточнила Ядвига.

— Убиваешь просто, — крепко зажмурился Степан, но кивнул, — Пока нет.

— Хорошо, — подозрительно спокойно согласилась Ягушка, и поинтересовалась, — Ну, поцеловать-то можно?

— Можно, — милостиво согласился Ажуров.

Ягушка серьезно кивнула, склонилась над добровольным «лекарством» от прошлого, и осторожно прижалась ртом к крепкому плечу.

Ажуров замер, прикрыл глаза, чувствуя, как стихшее возбуждение взрывается в его теле с новой силой. Его руки накрыли затылок, плечи, зарылись в волосы. Он понял, что протяжные стоны, рассекающие тишину комнаты, принадлежат ему. И было откровенно плевать на все кругом.

Ягуша спустилась ниже, и Степан усадил ее легкое точно пушинка тело удобнее поверх себя. Ее руки исследовали, дразнили и познавали его тело. Но долго Степан не мог выносить этой сладкой пытки. Рванул на себя податливое тело и перевернулся, подминая девчонку под себя. Пытливо глядя в ее глаза, пытался отыскать в них страх или намек на сопротивление. Он бы, наверное, выпустил ее, не стал бы давить, будь она «против». Но все, что он увидел в ее взоре — дымку желания, страсти и нежности.

Непривычно покорная Ядвига буквально выбила его из колеи. Ее руки порхали по его плечам, спине, шее, едва ощутимо царапая кожу, не оставляя следов, но прожигая до костей его тело.

— Ты такая… Такая… — прошептал Степан и утонул в ее распахнутых глазах, доверчивых и умопомрачительных.

Его поцелуи становились жарче, требовательнее, неистовее. Он хотел обнять ее крепче, прижать к себе до хруста в костях, дышать ею, чувствовать ее тело под своими ладонями, на своих губах. Но девчонка вдруг осмелела, прогнулась, сокращая между ними крохи пространства. Ее ладони требовательно и лихорадочно блуждали по крепкому телу. Майка сбилась к груди, приоткрывая белоснежную бархатистую кожу.