Шму осторожно кивнула. Она представляла.

– Я сразу поняла, что это кот. Я про них читала. Они мохнатые и с большими ушами. Правда, хвост у Мистера Хнумра какой-то не очень… - задумавшись, Корди потеребила куцый хвостик спящего вомбата, - Я думаю, это из-за того, что он еще очень маленький кот… Я так удивилась, когда нашла его там, внизу. Я тогда пропадала целыми днями на нижних палубах, Ринни не могла дозваться меня к обеду. Я еще не знала, что такое «Вобла», искала всякие магические штуки, пыталась разобраться, как здесь все устроено, превращала вилки в ложки, ну и всякие такие глупости…

– А… потом? – осторожно спросила Шму. Получилось как будто бы даже складно.

Ведьма нежно прикрыла своей шляпой беспокойно спящего вомбата.

– А потом я поняла, что разгадать «Воблу» не проще, чем просеять ситом облако. Просто есть вещи, суть которых невозможно понять, потому что никакой сути и нет, понимаешь? То же самое, что лазить по свалке и пытаться определить, почему там оказались именно те предметы, что ты нашла. Их просто выкинули. А «Вобла» - огромная свалка магических чар.

Шму на всякий случай попыталась улыбнуться. Иногда она тренировалась, спрятавшись на самой верхушке рангоута и убедившись, что никого нет рядом, но, кажется, плоды ее трудов еще не могли порадовать Корди.

Ведьма фыркнула.

– Ты что, пытаешь изобразить голодного нарвала? Перестань! Да ну же, я шучу… Тебе надо чаще практиковаться. И чаще спать.

Корди потрепала ее по волосам, точно так же, как своего ведьминского кота. Шму вздрогнула, но не отстранилась, несмотря на то, что ей было ужасно неловко.

– С тобой мы тоже странно познакомились, верно?

– Ну, я… Да… Н-немножко.

– Только ты-то точно не перебралась с острова на «Воблу» по швартовочному концу. Хотя бы потому, что той ночью до ближайшего острова было не меньше трех сотен миль ходу. Ох и напугала ты нас всех тогда!.. Ночь была жуткая, громыхала гроза и корабль трясло, как в горячке.

Лил дождь и Дядюшка Крунч стоял у штурвала, а мы с капитанессой спрятались в каюты. Ветер был такой, что «Воблу» едва не опрокидывало на бок! Потом Ринни вышла на верхнюю палубу, чтоб принять вахту у Габерона, и я услышала, как она кричит. А потом выстрел! Ну я и перепугалась тогда… - Корди покачала головой, - Ну ты и навела на нас страху, Шму.

– Извини…

– Хотела бы я знать, как ты очутилась у нас на палубе, - задумчиво пробормотала ведьма, - Ведь не на туче прилетела? Помню, как Ринни затащила тебя в кают-компанию, мокрую, перепуганную до смерти, белую как молоко. Ты даже двигаться почти не могла, лишь дрожала и озиралась. И вид у тебя был такой, словно ты увидела что-то такое, по сравнению с чем само Марево – лужа супа!

Шму сжалась, пытаясь прикрыться складками своего черного балахона.

Она сама о той ночи сохранила лишь одно-единственное воспоминание: страх. Страх безграничный, всесильный, терзающий ее острыми гнилостными зубами, такой, что невозможно даже открыть глаза. Она помнила, как ее трясло, как она билась головой о палубу, не в силах ни подняться, ни позвать на помощь. Да и кого звать, если не знаешь, что происходит вокруг, если не знаешь, кто ты, если не знаешь, откуда ты здесь появился?

– Я сразу догадалась, что ты из Сестер Пустоты, - с гордостью сообщила Корди, - Хотя Габби сказал, что это глупости. Он вообще ни во что не верит, даже в Музыку Марева. Но я знала. Сестры Пустоты, говорят, умеют оседлать верхом грозовой ветер и скользить по лунному свету в облаках. Вот как ты попала на «Воблу». А еще при тебе было оружие, но Ринни на всякий случай его спрятала. Хотя ты все равно была не в том состоянии, чтоб пустить его в ход. Честно говоря, поначалу мы вообще решили, что ты повредилась в уме. Ты кричала, так жутко, что нам самим не по себе было. Ничего не могла сказать, только билась в припадке и ничего не видела вокруг. И это длилось всю ночь. А потом следующий день. И еще один.

Шму стиснула зубы. Эти дни в ее воспоминаниях остались смазанными сумерками, которые растянулись на годы. Она не чувствовала времени, она не контролировала собственное тело, она не узнавала людей, которые помогали ей. Иногда страх как будто бы отступал, и тогда на смену ему приходила тревога, похожая на боль от старого рубца. «Где я?». «Что это за корабль?». «Куда мы летим?». «Как я здесь оказалась?». И самый главный вопрос – «Кто я?».

Этот вопрос сводил ее с ума, в сочетании со страхом доводя до исступления.

Кто я? Кто я? Кто я?

Как меня зовут? Сколько мне лет? Кто эти люди?

А потом накатывал новый приступ – и ужас то терзал ее диким зверем, то душил, заставляя судорожно биться в койке. Это было невыносимо. Она чувствовала себя так, словно ее терзают раскаленные ядовитые ветра, а сама она медленно тонет, опускаясь на самое дно Марева…

У нее не было прошлого. У нее не было имени. У нее не было цели. Был лишь страх.

– Ты от кого-то бежала? – осторожно спросила Корди, беря ее за руку, - От кого-то очень страшного, да? Можешь не говорить, если не хочешь. Я пойму. Может, вам, Сестрам Пустоты, и нельзя рассказывать о таких вещах. Но если вдруг захочешь рассказать… В общем, просто позови, хорошо?