* * *

Им потребовалось много времени, чтоб осознать сказанное. Внутренний метроном Дядюшки Крунча успел отсчитать по меньшей мере десять секунд, прежде чем Габерон, первый оправившийся из Паточной Банды, смог произнести:

– Вы надеетесь уничтожить… государства?

Мистер Роузберри улыбнулся. Но в этот раз это не была мягкая улыбка дамы. В ней, несмотря на толстый слой губной помады, ощущалось что-то твердое, острое, неприятно холодящее.

– Именно так, мой милый. Государство – рудимент, отмерший продукт, балласт, который мы слепо тащим за собой сквозь эпохи. А ведь это нелепо, как нелепо было бы щеголять рыбьим хвостом! Когда-то, когда человек был беспомощен перед стихией и слаб, государство было его защитником и покровителем. Но малек, проклюнувшийся из икринки, выскальзывает из ее плотной оболочки. Останься он в ней, поддавшись чувству ложной безопасности, он просто погибнет, так и не превратившись в рыбу. Век государств, этих древних чудовищ, окончен. Они - атавизм, тянущий нас назад и закрепляющий диктат Розы. Вспомните, сколько хлопот и проблем породили их разноцветные тряпки! Бесконечная вражда и утомительное союзничество, нелепые пакты и унизительные репарации, назойливые дипломаты и самовлюбленные правители… Сколько тысяч жизней осели пеплом в угоду государственным интересам! Сколько сотен остров навеки кануло в Марево! И ради чего?

– Черт вас подери… - начал было Габерон, но не смог закончить, потому что мистер Роузберри легко перебил его.

– Вам пытаются навязать гордость ради куска висящего в воздухе камня, нарочно для того, чтобы, ослепленные этой никчемной гордостью, вы не видели ничего другого. Неужели глоток воды на Эмдене слаще, чем на Жан-Баре? Неужели у жителей Ринауна больше рук или ног, чем у жителей Фузо? Может, золото Кирсаджа сверкает ярче, чем золото Онеги? Нет. Новый мир, который рождается прямо сейчас, не будет скручен этими ржавыми оковами!

Он говорил проникновенно, страстно, так, что в какой-то миг напудренное лицо Леди Икс стало тем, чем оно было на самом деле – маскировкой, сквозь которую проглядывало его истинное лицо - мужчины лет сорока, жестких и острых черт, не скрытых слоем пудры и грима. Темно-карие глаза искрились под выщипанными в ниточку бровями, и искрились отнюдь не смехом. На их дне угадывалось что-то тяжелое, хищное, жуткое. Что-то такое, из-за чего Дядюшка Крунч ощутил желание загородить Ринриетту бронированной грудью.

Безумец, понял вдруг Дядюшка Крунч. Видно, не обязательно слушать Музыку Марева, чтоб выжить из ума. Все мгновенно сделалось понятным. Но Алая Шельма то ли не замечала этого, то ли не хотела замечать.

– Значит, не будет ни королей, ни губернаторов? – желчно спросила она, глядя на мистера Роузберри через стол, - Тогда кто будет править?

– Править!.. – мистер Роузберри жеманно скривился, точно одно только это слово на вкус отдавало несвежими сардинами, - Что есть правление, если выбросить из него вековые государственные амбиции и капризы? Всего лишь перераспределение ресурсов, управление фондами, логистика. Словом, то, чем занимается любая компания, вне зависимости от того, что она делает, торгует планктоном или продает акции. Вот ответ на ваш вопрос, милочка. Власть перестанет быть осененной короной монополией. Отныне она будет опираться на целесообразность и здравый смысл, на эффективность и здоровую конкуренцию, на свободный рынок и…

В оконное стекло со звучным шлепком врезался кальмар. Упругий, с треугольным наконечником головы, напоминающий щеголя-офицера в красном парадном мундире, он недоуменно принялся ощупывать раму извивающимися щупальцами, не сразу сообразив, что за прозрачная преграда преграждает ему путь.

Командорский кальмар, машинально определил Дядюшка Крунч. Должно быть, сбился с ветра и оказался на непривычной ему высоте, вот и беспокоится. Пытаясь попасть в тепло, кальмар беспомощно елозил гибкими щупальцами по стеклу, издавая противный скоблящий звук, от которого мистер Роузберри вынужден был замолчать.

Тоже продукт своей эпохи, отстраненно подумал Дядюшка Крунч, наблюдая за недогадливым моллюском. Его предки родились в те времена, когда стекол еще не было, вот он и бьется, силясь понять, что за странности происходят в его родном небесном океане. Наверно, в представлении мистера Роузберри они все сейчас были сродни кальмару. Шарят щупальцами по стеклу, не в силах понять, сообразить, оценить… Разве кальмар в силах понять, что такое окно? Разве кальмару известно что-то о преломлении солнечных лучей?..

Мистер Роузберри брезгливо постучал костяшками пальцев в перчатке по оконному стеклу, командорский кальмар проворно отклеился и унесся куда-то прочь, полоща на ветру щупальцами.

– Свободный рынок и здоровая конкуренция?..
– на лице Алой Шельмы, затмив гримасу отвращения, воцарилось недоверие, - Кажется, я понимаю, что вы задумали. Вы хотите свергнуть всякую власть на обитаемых островах и отдать их в щупальца корпоративного спрута.

Мистер Роузберри вздохнул, нарочито женственным жестом прикрыв ладонью лицо.

– Я и не надеялась, что вы поймете истинную суть вещей. В конце концов, это так же непросто, как дикарю понять устройство парового котла. Мы ведь говорим об освобождении людей от огромного государственного аппарата, который веками подчинял их, разобщал и унижал. Только подумайте, как это изменит привычный вам небесный океан. Океан, управляемый отныне не амбициями коронованных болванов, а соображениями равноправия и коммерческой выгоды! Отныне никаких сеньоров и вассалов, лишь партнеры, равные в своих правах и обязанностях!