– Хотел бы я посмотреть, как вы справитесь с Каледонией, - фыркнул Габерон, - Одного старого фрегата хватит, чтоб превратить ваш Эребус вместе с дерзкими помыслами о захвате мира в горсть раскаленного песка!

Мистер Роузберри метнул в его сторону острый взгляд, не смягченный густыми ресницами.

– Пусть это вас не заботит, мой милый. Уверяю вас, у «Восьмого Неба» найдется козырь нужной масти. Но не все карты снимают с руки в самом начале партии, если вы понимаете, что я имею в виду… И уж подавно я не собираюсь открывать их перед вами.

– «Аргест»? – напрямик спросила Алая Шельма, - Это ваша карта?

Дядюшка Крунч ожидал, что управляющего выдаст удивление. Что подведенные тушью глаза расширятся. Но мистер Роузберри лишь недоуменно приподнял выщипанную бровь.

– И вновь вы упоминаете незнакомое мне слово, милочка.

Дядюшка Крунч подумал, что Ринриетта сейчас выстрелит. Молча без слов поднимет тромблон – и жалкая пародия на человека по имени Роузберри шлепнется на пол, непоправимо заляпав кровью белоснежные кружева. Управляющий никогда не имел дела с пиратами и тем более с Алой Шельмой, оттого не замечал, как на смену лихорадочному румянцу приходит зловещая бледность, а на дне глаз скапливается что-то, цветом напоминающее даже не старую бронзу, а само Марево.

Но выстрела не было. Алая Шельма подняла руку и уперла раструб пистолета в подбородок мистера Роузберри. Должно быть, она действовала не очень мягко, так как управляющий по-женски тонко вскрикнул.

– «Аргест». Ты скажешь мне, где он – и тогда доживешь до того момента, когда окажешься на каторге Унии. Только советую тебе сперва смыть макияж.

Губы мистера Роузберри задрожали, как у испуганной женщины.

– У вас отвратительные манеры, - пробормотал он, отстраняясь, - Я счастлива, что в будущем подобных вам можно будет увидеть лишь на гравюрах.

– «Аргест», - терпеливо повторила Алая Шельма, - Верни его – и я проявлю милосердие, хотя, видит Роза, мне понадобятся для этого все силы.

– Я всего лишь управляющий, - жалобно прощебетал мистер Роузберри, - Даже не руководитель! Все прогнозы осуществляются отделом стратегического планирования, риски оценивают юристы, планы утверждаются канцелярией! В совете директоров почти сорок человек!

– Значит, мне понадобится еще сорок пуль, - бросила капитанесса, - И я надеюсь, ваша компания компенсирует мне затраты на свинец!

– Дай его мне, Ринриетта, - Дядюшка Крунч поднял свои грузовые клешни и лязгнул ими, - Через минуту у тебя будет не один, а целая дюжина управляющих распорядителей, хотя бы один из них ответит на все вопросы… Габби, закрой двери. Крики могут отвлечь служащих от важной работы.

Они обступили мистера Роузберри со всех сторон. Сейчас с него слетит фальшивый лоск вместе с пудрой, мрачно подумал Дядюшка Крунч. Можно долго разглядывать рыбешку, но суть ее поймешь только лишь после того, как снимешь чешую.

– Прелестная капитанесса, могу я заняться здешним гомункулом?

Голос «Малефакса» прозвучал слабее, чем на палубе «Воблы», сказывалось расстояние, но предвкушение схватки в нем прямо-таки звенело.

Судя по всему, он рвался в бой, чтоб расквитаться с магическим хозяином острова за свое недавнее унижение, и Дядюшка Крунч отлично его понимал.

Алая Шельма звучно щелкнула пальцами:

– Действуй, «Малефакс»! Перекрой ему ветер! Отключи всю связь, блокируй двери, парализуй причалы и портовые службы. Я хочу, чтоб за минуту этот остров превратился в кусок мертвого камня.

– Мне не понадобится много времени, - зловеще пообещал «Малефакс».

Мистер Роузберри испуганно попятился, теребя изящный дамский зонтик, который вновь оказался у него в руках. Но если он надеялся, что тонкий слой прозрачной кисеи станет надежной защитой от заточенной стали, его ожидало большое разочарование.

– Ах, как это грубо, - пробормотал он беспомощно, - Как по-пиратски…

Где-то в мире невидимых чар «Малефакс» сейчас устремился в бой, развернув свои магические паруса и выверив прицелы пушек, об истинной силе которых знало не так много людей во всем воздушном океане. Как бы ни был хорош гомункул «Восьмого Неба», через несколько секунд хозяин Эребуса превратится в россыпь тлеющих обломков, устремившуюся к Мареву.

Но за секундой проходила секунда, а «Малефакс» все не отзывался. Тишина делалась все более напряженной, возможно, из-за блуждающей улыбки мистера Роузберри, которая все больше и больше раздражала Дядюшку Крунча. Если сперва она выглядела неуверенной и беспомощной, то сейчас уже не казалась таковой. В ней опять сверкнуло что-то неприятное, что-то, что Дядюшка Крунч прежде уже замечал в напудренном лице мистера Роузберри. Что-то, чему он, старый абордажный голем, плохо разбиравшийся в людях, не мог дать ни названия, ни обозначения.