Дядюшка Крунч обмер, не в силах поверить в то, что видит. Бизань-мачта накренилась и стала медленно заваливаться на подветренный борт, двигаясь так неестественно медленно, словно он видел магическое изображение, созданное гомункулом, но пущенное в замедленной скорости.

Мачта рухнула как подкошенная, разрывая густую сеть опутывающих ее талей и канатов, на лету превращаясь в беспорядочные обломки рангоута, в которых запутались огромные бьющиеся дымные бабочки – клочья горящих парусов.

Обломки рухнули на верхнюю палубу, окатив капитанский мостик волной жара и облаком мелкой сажи. Многие из них горели и цвет пламени казался неестественно ярким, почти вишневым, в окружающей «Воблу» морозной стуже. Где-то наверху трещали тлеющие обрывки канатов. Дядюшка Крунч не шевельнулся даже когда за штурвалом хрипло закашлялась от дыма Алая Шельма.

То, что он увидел, было не просто дьявольским чудом или святотатством. В одно мгновенье, которого обычному человеку не хватило бы даже для того, чтоб набрать воздуха в грудь, «Вобла» превратилась из уверенно идущей вперед баркентины в дрожащий на ветру факел. Это было похоже на удар рапиры мистера Роузберри, только в этот раз он пронзил абордажного голема насквозь, через броневую сталь. Ему показалось, что «Вобла» закричала от боли, но это, должно быть, был лишь треск обожженного дерева. Ход ее сразу сделался рваным, неуверенным, уцелевшие мачты заскрипели от напряжения.

– Потеряли бизань, - доложил «Малефакс» с бесстрастностью, от которой Дядюшку Крунча замутило, - Задымление на верхней палубе. Надеюсь, огонь не перекинется на…

– Где он?! – закричал, срывая голос, по общей связи Габерон, - Где он? Ринни, дай мне навестись!

Алая Шельма прижалась к штурвалу, с ужасом глядя на пляшущие сполохи, окутанные тлеющим саваном парусов. Ей было тяжело совладать с голосом и выглядела она так, словно пучок небесного цвета отсек ей собственную руку. Но ей удалось взять себя под контроль.

– Прошел над нами, - сквозь зубы произнесла она, резко дергая штурвал, - Не вижу его за дымом. Но он сейчас развернется и пойдет на второй заход от носа. Я дам двадцать градусов вправо, будь готов встретить его левым бортом!

– Забудь по пушки! – Дядюшка Крунч едва не вцепился ей в плечо, - Нам не сбить аппера! Надо уходить!

– Он не позволит нам уйти, - с пугающим ледяным спокойствием произнесла Алая Шельма, впившаяся в штурвал так, что он почти слышал треск ее сухожилий, - Он сожжет нас, пока мы будем спускаться. Возможно, не сразу. Это доставляет ему удовольствие. Дьявол, «Малефакс»! Где он? Я ничего не вижу из-за дыма!

– Его нелегко поймать. В буйстве «Аргеста» и нашего собственного магического следа он почти теряется… - безэмоциональный голос гомункула внезапно задрожал от напряжения, - Есть! Вижу отметку! Заходит на атаку от левого борта! Угол триста десять! Высота плюс сорок!

Если бы Дядюшка Крунч не сообразил, куда посмотреть, он бы пропустил второй заход. В обожженном морозной синевой небе корабль аппера несся беззвучной каплей, стремительно заходя на курс атаки. Движения его были небрежны, точно он не держался воздушных потоков, а легкомысленно порхал среди них.

– Три секунды! Две!..

– Не успею, - прорычал где-то на гандеке Габерон, - Чертова нога… Мне бы только добраться до пушки!..

Он не успел. Корабль апперов скользнул в сорока футах над верхней палубой, рассыпая за собой струящиеся вниз серебристые молнии. Они текли завораживающее медленно, как расплавленная ртуть, но Дядюшка Крунч знал, что это еще один обман старых линз – на самом деле снаряды неслись к палубе корабля с невероятной стремительностью. Он даже успел просчитать их траекторию до того, как они соприкоснулись с деревом – в том месте, где из корпуса «Воблы» росли нагромождения пристроек, галерей, башенок, эркеров, арок, мезонинов, флигелей, балконов…

Корабль содрогнулся так, что голема швырнуло о фальшборт. На верхней палубе «Воблы», от фок-мачты до шкотов, разверзся настоящий ад – шипящий, стреляющий, полыхающий оранжевым пламенем, гудящий… Дядюшка Крунч, тщетно силясь восстановить равновесие, видел то немногое, что не было сокрыто в удушающем непроглядном дыму – рушащиеся подобно башням мачты с осколками рей и стеньг, тлеющие обрывки парусины, распластанные по ветру, месиво горящих деревянных обломков, устремившееся с обоих бортов «Воблы» в непроглядную пучину неба.

Окутанная дымом «Вобла» беспомощно завиляла, не в силах выдерживать курс, Алая Шельма вскрикнула от боли – вырвавшийся из рук штурвал едва не переломал ей предплечья. Забыв про все – про изуродованный корабль, про пожар, про несущегося где-то аппера, Дядюшка Крунч бросился ей на помощь, не обращая внимания на то, что удары его ног вышибают доски из палубы. Успел. Перехватил штурвал, навалился на него всем своим весом, не дал «Вобле» завалиться на правый борт. Ледяной ветер разочарованного свистнул над их головами. Он не хотел упускать добычу, даже такую, искалеченную, истекающую дымом и обреченную.