– Жаль, я не видела твоего корабля, - не зная, чем занять руки, она сняла свою потрепанную треуголку и стала бесцельно мять ее в руках.

– Он был совсем небольшим. Скорее, обычная яхта для прибрежных путешествий. Такие корабли не созданы для открытого океана.

– А ты мечтала о трехмачтовой шхуне.

Линдра, оторвавшись от бумаги, смерила ее взглядом, от которого Ринриетта мгновенно вспомнила холодный неласковый ветер Аретьюзы.

– Дети никогда не мечтают о чем-то путном. А я тогда была ребенком, начитавшимся

легкомысленных книг и не в меру восторженным.

– Но ты выросла, - кивнула Ринриетта.

Слова эти должны были прозвучать комплиментом, но отчего-то лишь родили во рту непонятную горечь.

– Да, - Линдра легким движением отбросила со лба прядь волос, - Семь лет оказались для этого достаточным сроком. И теперь я благодарна Розе за то, что та не позволила мне уцепиться за этот зыбкий и опасный ветер. Он не привел бы меня к добру. Дети склонны бежать от того, что не желают принять, чего боятся. А я…

– Ты боялась раскрашенных дикарей-людоедов из книжек, - Ринриетта почувствовала, как губы сами собой складываются в беспомощную кривую улыбку, - Помнишь, иногда я нарочно красила сажей лицо, чтоб напугать тебя, а ты…

Линдра аккуратным щелчком сбросила со стола финиковую косточку и продолжила писать. Ринриетта машинально отметила, что почерк у нее немного изменился. Пропали витиеватые хвосты, похожие на извивающиеся облака, и кокетливые завитушки. Буквы стали уверенными, строгими, одинаковыми, как гвардейцы, выстроившиеся на верхней палубе флагмана.

– Я боялась ответственности. Боялась того, что мне придется заниматься скучными взрослыми делами, которыми занимается дед. Боялась того груза, который лежит на всех Ду Лайонах, посвятивших свою жизнь Каледонии. Этот страх и гнал меня прочь. Но я победила его. Для этого не потребовались ни пушки, ни абордажная команда. Только немного времени и терпение. Как бы тяжела ни была ноша, у меня нет права ее перекладывать.

От мягкого шелеста пера по бумаге Ринриетта стиснула зубы – сейчас он был невыносим.

– Значит, это не дед убедил тебя?

– Нет, он ни при чем. Принцессам опасно летать по небесному океану, это может причинить много неприятностей их стране. Принцесса может погибнуть в буре или попасть в плен к заговорщикам, что в итоге почти и произошло, принцесса может стать заложником чужой воли или быть вовлечена в сложную политическую партию… Не надо так на меня смотреть. Я не умерла и не изменилась. Я просто выросла из детских штанишек.

– Но не забыла.

– Что? – Линдра на миг перестала писать, перо в руке дрогнуло, - О чем?

«Обо мне», хотела сказать Ринриетта, но губы не справились с этим словом, пришлось искать ему замену.

– Об Аретьюзе. Ты ведь сразу узнала меня? – пробормотала она, сгорая от отвращения к самой себе и чувствуя невыносимый жар румянца, - Там, на «Вобле»? И нарочно назвалась Линдрой. Это был как условный знак, да? Ты хотела показать мне, что помнишь…

Линдра осторожно подула на перо и промокнула специальной бумажкой написанное.

– Нет, - спокойно сказала она, закрывая чернильницу, - Это был знак, но для Адмиралтейства. Если бы вы вздумали попросить за меня выкуп, дед мгновенно бы понял, что за «Линдра» угодила к вам в плен и послал бы за мной пару фрегатов. Но ты права, я тебя узнала. Хоть ты и сильно изменилась.

– Я…

– Вижу, ты сменила прическу. Зря. Тебе шли длинные волосы.

Ринриетта рефлекторно провела ладонью по коротко остриженным вихрам, выбивающимся из-под треуголки.

– На корабле от них одни проблемы. Треплет ветер, путаются в узлах, сыреют из-за облаков…

– Но краснеешь ты все равно как раньше. Я бы могла узнать тебя только по одному румянцу. Наверно, я изменилась куда сильнее, раз ты не узнала меня там, на «Вобле».

– Снулая сельдь! – вырвалось у Ринриетты, - Ты и это решила вписать мне в счет? Я сделала это, чтоб сберечь твою светлую голову! Если бы на борту узнали, что у меня в руках принцесса Каледонии, внучка легендарного Каледонийского Гунча, мне бы не позволили тебя так просто отпустить! Да все пираты Порт-Адамса взвыли бы от восторга! Каково мне было бы, по-твоему? Или ты думаешь, что фрегаты твоего деда способны решить любые проблемы в небесном океане?

Линдра молча крутила перед глазами сохнущее перо.

– Значит, это было для моей безопасности? Спасибо. Приятно знать.

Ринриетта мысленно чертыхнулась. Румянец на щеках горел так жарко, словно она вновь находилась на палубе горящего корабля. Только в этот раз жар шел не снаружи, а изнутри.

– Я собиралась дать тебе возможность бежать при первой возможности, - пробормотала она, - Но Корди успела раньше.

– Могла бы подать мне знак. Сделать вид, что узнала.

– Не могла! – Ринриетта едва не рассадила кулак о столешницу, жалобно звякнула чернильница, - Ты не понимаешь…