«Малефакс», которому она осмелилась изложить свои подозрения, был с ней полностью согласен:

– Так уж заведено мудрой Розой, что популяции разных созданий не уживаются на одном ветру, будь они рыбами, моллюсками или даже планктоном. Или вы думаете, что мне легко общаться со здешними гомункулами, безмозглыми куклами, способными разве что заварить хозяину чая да возвестить о приходе гостя?.. К счастью, во все времена в небесном океане встречаются виды, недовольные подобным положением вещей. Они-то и придумали штуку, которая теперь поможет нам обоим.

– Штуку? Как она называется?

– Всего одно слово, - всезнающий гомункул глубокомысленно усмехнулся, - Мимикрия.

Ринриетте оставалось лишь с досадой хлопнуть себя по лбу.

– Кажется, вместе с треуголкой я потеряла и то, к чему она крепилась!

На следующий же день она записалась к здешнему парикмахеру. Последующие несколько часов стали для нее настоящим испытанием, более серьезным, чем то, которому когда-то подверг ее Дядюшка Крунч, заставляя разбирать сигналы гелиографа. Оно требовало не так много сил, но куда больше усидчивости и терпения.

– Интересный фасон, - сдержанно заметил парикмахер, строгий седой джентльмен, усадив ее в кресло и осматривая ее волосы с нескрываемым презрением, - Могу ли я предположить, что последние два года вы провели после кораблекрушения на необитаемом острове?

Ринриетта мучительно покраснела. На «Вобле» никому и в голову не пришло бы корить капитанессу за выбор стрижки, к тому же, короткие волосы имели, на ее взгляд, немало весомых преимуществ – они не лезли в глаза во время шквального ветра, не собирали пыль по всему кораблю и не служили искушением для вечно голодного вомбата, обожавшего вертеться на чужих плечах. За столько лет стрижка давно превратилась для нее в формальность, тем более, что и зеркал на «Вобле» не водилось - мало какое зеркало способно без ущерба перенести хороший десятибалльный шторм.

Строгий седой джентльмен скорбно вздохнул, ощупывая торчащие в разные стороны капитанские вихры, черные, как смола, и такие же упрямые.

– Ох… Пожалуй, я смогу немного исправить ситуацию, если в моем распоряжении будет некоторое время. Осмелюсь рекомендовать вам формандский фасон «Орагье», он обещает опять войти в моду в этом сезоне. Короткое каре и… кхм… небольшая косая челка, и вот тут…

Ринриетта безропотно подчинилась – ее представления о царящей на островах Унии моде были еще более расплывчатыми, чем познания о ветрах южного полушария.

Парикмахер старался истово, сильнее, чем небоходы на кабестане, и результат его работы Ринриетту приятно удивил – из зеркала на нее смотрела весьма странная особа, пожалуй, вполне благообразная по меркам Ройал-Оука, если бы не напряженный, точно высматривающий что-то на горизонте, взгляд. Судя по всему, джентльмен, орудовавший ножницами, также высоко оценил свою работу. Услышав названную им цену, Ринриетта мысленно поблагодарила Линдру за то, что на ее ремне больше не было абордажной сабли – рука сама собой потянулась к несуществующему эфесу.

Необходимости в экономии не было – по приказу Линдры секретарь выдал ей целую стопку банковских ассигнаций с каледонийским гербом, но все же, покидая парикмахерскую и машинально ощупывая голову, Ринриетта не удержалась от вздоха. Какая-то ее часть, которая все еще считала себя пиратом, быстро посчитала, что суммы, оставленной ей в парикмахерской, хватило бы для того, чтоб закупить провиант на трехмесячный рейс – и еще осталось бы немного на парусину.

Но это было сущим пустяком по сравнению с тем, что ей пришлось вытерпеть у портного. Тот ничего не сказал по поводу ее алого облачения, когда-то дерзкого и яркого, а теперь похожего на одеяние садового чучела. Но состроил такое выражение лица, что Ринриетта мысленно вздохнула – стопка ассигнаций уже перестала казаться ей столь внушительной. Не менее часа портной с подмастерьями крутили ее во все стороны, измеряя каждый дюйм, обматывая ее отрезами ткани, что-то беспрестанно подкалывая булавками, разглаживая, щупая…

– Вы недурно сложены, - наконец заявил он, - Однако вам бы не помешало набрать фунтов двадцать веса. Не извольте беспокоиться, костюмы будут готовы через два дня. Куда прикажете их прислать?

– На имя мисс Уайлдбриз, королевского барристера, - не без удовольствия произнесла Ринриетта, - Моя контора на улице Пайкперч.

Смущение портного оказалось хорошим вознаграждением за полуторачасовую пытку.

– Пайкперч? О. Возможно, мне удастся закончить с ними даже раньше. Как на счет завтрашнего дня?

Портной не соврал, костюмы были доставлены на следующий же день. Примеряя их, Ринриетта с трудом сдерживала раздражение. Она привыкла к свободному покрою, принятому среди небоходов, не отягощенному ничем лишним и даже пуританскому – когда несешься наперегонки с ветром на высоте в несколько тысяч футов, кружева и фестоны лишь мешают, а аксельбанты и эполеты норовят запутаться в такелаже. Среди жителей Ройал-Оука, знавших лишь ленивое колыхание сытых прибрежных ветров, царили совсем другие представления о моде.