– Нет, - Тренч уверено мотнул головой, - То же, что обычно. Про Восьмое Небо и старого Буна.

Габерон преувеличенно весело рассмеялся и смахнул со лба пот.

– Ах, это… Это ерунда. «Баллада о Восьмом Небе», дай Роза памяти, кто ее исполняет… Ага. Ансамбль «Барон фон Самстаг и Злая Белая Скво».

Услышав это, Тренч отчего-то не вернулся к чистке пушки. Напротив, бессмысленно вертя в руках щетку, уставился в проем орудийного порта, где смотреть было совершенно не на что, если не считать обрывки облаков, похожие на клочья паутины в углах оконной рамы.

Габерон мысленно вздохнул. Как и все канониры, он отличался прирожденным чутьем. Он всегда чувствовал, в какой момент рявкнет вражеская пушка или когда корабль резко сменит галс, вынуждая орудийную обслугу судорожно менять прицел. Подобное чутье распространялось и на неудобные вопросы. Габерон чувствовал неудобный вопрос еще до того, как тот выпорхнет из чужого рта.

– Она часто слушает эту песню, - осторожно сказал Тренч.

Габерон постарался что-то неразборчиво промычать, надеясь, что это сойдет за ответ. Благо в реплике инженера вопросительных интонаций не было и, формально, считаться вопросом она не могла. Но тот не отстал.

– Она так любит именно этот ансамбль?

Габерон промычал что-то нейтральное. Но инженер оказался приставучее, чем рыба-прилипала.

– Я заметил, она и другие песни слушает. Но тоже про Восьмое Небо. Это… - Тренч нерешительно поковырял пальцем тусклую медь, - Это что-то религиозное? Я имею в виду, все об одном и том же… Я…

– Ох, - Габерон сердито воззрился на помощника, но тот невозмутимо ждал ответа, - Если хочешь поговорить о музыке, найди себе другого собеседника. Моя музыка – скрип лафетов и грохот пушек!

– Чаще всего я слышу скрип расчески и грохот флаконов, - Тренч скупо усмехнулся в свойственной ему манере, чем вызвал у Габерона безотчетное желание схватить первую пролетающую рядом медузу и запустить ему в голову.

– Мужчина должен выглядеть как мужчина, - с достоинством сказал он, - Когда-нибудь ты это поймешь.

– Надеюсь, это случится до того, как «Воблу» выследят по запаху твоих духов, - пробормотал Тренч, морща нос, - Пахнет просто ужасно.

– Это «Квартермейстер», - пробормотал Габерон, чувствуя себя уязвлено, - Стоит по пять крон за унцию, между прочим.

– Ты можешь сэкономить все пять, если раздобудешь дохлого пескаря, пролежавшего неделю на верхней палубе, ушную серу и кочан тухлой капусты.

Вытащив из жилетного кармана белоснежный платок, Габерон помахал им над собой.

– Сдаюсь. Разбит и сметен шквалом твоего красноречия, теряю высоту.

Но Тренч по своей натуре не был жестокосердным, в этом Габерон давно убедился. Наверно, в тот самый день, когда тощий инженер в замызганном брезентовом плаще впервые ступил на палубу «Воблы».

– Прекрати паясничать, - сказал он, морщась, - Я просто хотел спросить про музыку.

– Ты хочешь знать, почему капитанский патефон поет исключительно печальные баллады про Восьмое Небо?

– Да. Мне кажется, такого рода… песни не способствуют хорошему настроению команды.

– А что такое Восьмое Небо, Тренч?

Инженер замешкался. Видно, не ждал подобного вопроса в лоб.

«Так тебе, - мстительно подумал Габерон, наслаждаясь его замешательством, - Вот что у нас, канониров, называется накрытием с первого залпа!»

– Это… Ну, если взять…

– Можешь не шлифовать формулировку. На этом корабле нет ни философов, ни теологов. Ну разве что мы забыли парочку в трюме после прошлого рейса.

Тренч напрягся. Слова из него приходилось вытягивать, но это того стоило – каждое свое слово инженер придирчиво и тщательно взвешивал, тщательнее, чем иные взвешивают порох.

– Это такое… место. В небе, на очень большой высоте, куда не подняться человеку. То есть, как бы выдуманное.

Габерон приподнял бровь.

– Как бы?

– Мифологическое, - выжав такое сложное слово, Тренч надолго замолк, - Считается, что туда попадают души погибших небоходов, да?

– А еще там дуют медовые ветра, облака состоят из сахарной ваты, вместо дождя льется шампанское, а жареная рыба сама залетает в рот. Миленькое местечко, наверно, а?

– Но ведь его не существует, верно? То есть, это только миф, легенда…

– Его не существует, - заверил его Габерон, - Как не существует гигантской рыбы из Нихонкоку, уничтожающей острова. Как не существует Музыки Марева. Как не существует Мудрого Окуня, которого можно встретить на муссоне с зюйд-веста и который знает ответы на все вопросы… Восьмое Небо – старая зажившаяся на свете сказка. Но так уж случилось, что небоходы любят сказки, и чем они глупее, тем лучше.