Мальчик выдвинул мне стул, показывая, что нужно сесть. Я не хотела его обижать, но мне нужен был кто-то из взрослых.

– Твои родители дома? – Я подумала, что произнесла эти слова, точнее, я была уверена, что сказала их вслух, но изо рта не раздалось ни звука, а мои губы даже не разомкнулись.

Я попробовала говорить громче, у меня снова не получилось, я пела, кричала, выкрикивала ругательства, но всё с прежним эффектом – полной тишины.

«Надо идти к домику с зелёной дверью, там мне помогут. А здесь я только теряю время», - вдруг появившаяся мысль заставила меня подскочить. Ну конечно, мне просто нужно двигаться туда, где всё само собой разрешится. Я быстрым шагом направилась к двери и столкнулась с невысокой полной женщиной, цепко ухватившей меня за руку.

– Ну вот, так и знала, что нужно спешить! Еле успела, ещё бы чуть-чуть и упустила вас. – Она говорила очень быстро, почти тараторила, удерживая меня одной рукой, второй гладила по спине и подталкивала обратно в комнату. – Посидите, отдохните у нас, Савин вам сейчас сонной травки заварит, чтобы на ночь глядя бежать из города не рвались.

Она мягко усадила меня на стул, всё так же поглаживая по спине. Желание уйти становилось слабее и уже не казалось решением всех проблем. Я не понимала, что со мной происходит, и хотела спросить об этом женщину, но слова по-прежнему отказывались выходить из моего рта.

– Я видела вас в своих снах, знала, что придёте сегодня, потому и дверь утром оставила приоткрытой. Всё сбылось. Теперь моя задача – удержать вас здесь до рассвета. Пейте, пейте, - она поставила передо мной принесённый Савином отвар. – После него как раз проспите до рассвета.

Я отхлёбывала горячий напиток из глиняной кружки с отколотой ручкой и смотрела на женщину. У неё было круглое добродушное лицо, губы, казалось, были постоянно наготове, чтобы начать улыбаться. Убедившись, что отвар начал действовать, и я перестала то и дело подрываться к выходу, женщина прекратила меня гладить и отошла к мальчику, сидевшему с другой стороны стола и наблюдавшему за мной с выражением непередаваемого восхищения на его необычном лице.

Я всё пыталась задать женщине волновавшие меня вопросы, но тщетно.

– Знаю, что вам о многом хочется меня расспросить, но, к сожалению, большего поведать не в моей власти. Нельзя вам знать всё, иначе свернёте с пути и измените своему предназначению, а это гибель для всех нас. Вы засыпайте, а утром отправитесь в путь…

Это были последние её слова, которые я слышала. Мои глаза закрылись. Ушло навязчивое желание бежать к домику с зелёной дверцей. Я уснула и видела Арона, который прочёсывал улицы Вердена в поисках меня…

Когда я открыла глаза, было темно. Я лежала на чём-то мягком и достаточно удобном, накрытая тёплым одеялом. Спустила ноги на пол и нащупала свои меховые сапоги. К счастью, одежда оставалась на мне, поэтому я по-быстрому обулась и направилась к выходу. Почему-то даже в темноте я совершенно точно знала, где он находится.

Когда я вышла в кухню, загорелась лучина, в неровном свете которой я смогла разглядеть осунувшееся круглое лицо.

– Всё-таки не удержали мы вас, - сокрушённо произнесла она. – А ведь специально травки-то покрепче заварили…

Я пожала плечами, потому что не понимала, зачем этой, доброй на вид, женщине удерживать меня в своём доме, а спросить её ни о чём не могла. Только знала, что мне нужно идти. Туда, где меня ждали и были уже недовольны тем, что так задержалась в пути.

На гвозде у выхода висели мои вещи, я надела свою куртку, повесила за спину вещевой мешок, бросила последний взгляд на расстроенную хозяйку этого дома и вышла за дверь.

Снаружи было темно, улицы не освещались, лишь редкие свечи и фонари, светившие из окон, давали приблизительное представление об очертаниях улиц и зданий.

Я старалась держаться ближе к стенам домов, чтобы избежать столкновения с ночными прохожими. Я стремилась скорее выбраться из города, ведомая какой-то неизвестной силой, направлявшей меня к Восточным воротам.

Верден я миновала практически без приключений, конечно, несколько раз пришлось отступить с дороги особо разошедшихся, подвыпивших компаний, да однажды пришлось переждать в кустах, пока грабитель, предварительно оглушив жертву дубинкой, очистит её карманы.

К воротам я подошла часа за пол до рассвета. Створки были закрыты, стражники наверняка находились караульном помещении и, скорее всего, спали. Эта мысль мелькнула у меня в голове как раз перед тем, как я подняла камень, подошла к воротам и постучала. Сильно, продолжительно, чтобы уж точно услышали.

Что же я делаю?! Надо бежать отсюда, пока не поздно, пока меня здесь не заметили. Укрыться в какой-нибудь тёмной подворотне, или лучше в глубоком подвале, где уж точно искать не будут. Но было поздно…

Недовольно переговариваясь, гремя натягиваемыми на ходу латами и перчатками, натягивая тетиву на арбалетах, шестеро мужчин спускались по лестнице из караульного помещения, чтобы посмотреть на сумасшедшего, рискнувшего разбудить их в такую пору. Точнее на сумасшедшую. На меня…

В это мгновение я поняла точное значение фразы: «Дрожат коленки и трясутся поджилки». Потому что, несмотря на осознание неминуемой расплаты за дерзость и глупость, я не могла двинуться с места. Вот совсем, как раньше говорить. Ну всё, это точно конец.