Проводив мужиков пусть презрительными, но все ж слегка разочарованными взглядами, музыканты тяжело вздохнули. В один голос.

– Не придут, – подытожил Гнус.

– Плевать. Их уже ничего не спасет, – согласно кивнул Лева «Соус» Помидоров, гитарист.

Фузз шумно высморкался.

– Твою ж душу! Макара только за смертью посылать! – Гнус резко вскочил со ступеньки и начал нервно прохаживаться перед крыльцом. – Слушай, а не случилось ли с ним чего, а?

– Да хрен его знает, – сплюнул сквозь зубы Фузз. – Если случилось, это, пацаны, труба.

Но в то же самое мгновение из-за угла показалась тощая фигура Макленина.

– Ну, наконец-то! – приветствовал приятеля Соус, поднимаясь на ноги. – Ты чего опаздываешь, в натуре? Проспал?

– Я… это… – захрипел Макленин. Шепотом. – Простыл, короче… Голоса нет, типа.

Троица словно окаменела.

– Придется, короче, тебе, Фузз, вокалить.

– Ты офонарел, бродяга? – оторопел Фузз. – У меня ж этого… слуха нет.

– Это, короче, не главное, – зашипел в ответ Макар. – Главное, чтобы драйв был, короче…

Пока Макленин отпирал замки, остальные недоуменно переглядывались. Молча. Шок – не то слово. На носу выступление, а у него голоса нет. Во, дела! Похоже, влипли по самые.

Пройдя в каморку детского ансамбля, расселись по табуретам. Макар достал из кармана ветровки чекушку.

– Лечиться, короче, буду, – шепотом пояснил он. – Может, это… Прорежется еще. А вы пока подключайтесь, короче.

Свернув пробку, он залпом ополовинил пузырек и, достав из другого кармана огурец, с хрустом закусил.

– Не, дохлый номер… – прошептал он. – Не прорежется. Ну что, Фузз, попробуем спеть? Или как, короче?

– Короче, или как, – огрызнулся Фузз. – Сказано тебе – слуха нет. Пусть, вон, Гнус вокалит. У него хоть голос.

– А что?! – поддержал друга Соус. – У Гнуса реальный баритон. И эта… Консерватория. Почти.

– Смеешься? Консерватория! – возмутился клавишник. – Три класса музыкалки… И это… Кто на синтезаторе играть будет, если я на вокале? Ты ж знаешь, я одновременно петь и лабать не могу. Сбиваюсь, в натуре.

– А ты не сбивайся, – не выдержав, заржал Фузз. – Или не лабай.

– До хрена умных развелось! – зловещим шепотом произнес Макар. – Короче, я сказал: если голос ко мне не вернется, петь будет Фузз. Точка, короче. Или вообще не выступаем. Ясно?!

– Да пошел ты знаешь куда?! – крикнул Пидалин. – Тоже мне, художественный руководитель. Холодным пивом голос посадил, а теперь командует. Я вообще в Москву собрался, понял?!

– Давай-давай, – закивал Гнус, – ждут тебя в Москве с распростертыми объятиями. Басист без слуха. Самородок.

– Сам ты выродок. Басисту слух, между прочим, вообще не нужен. Главное, чувство ритма.

– Ага… Чувство ритма…

– Короче! – почти проорал Макар. Правда, все еще шепотом. – Послезавтра отыграем программу, и катись хоть в Лондон, хоть вообще, мля, в Вудсток! Понял, короче? Я перерешил. Гнус поет. Твердо. На синтезаторе сеструху попрошу сыграть. Не откажет. Давно, короче, сама набивается. Или без фортепьянки залабаем… Погнали, короче.

Каморку сотряс мощный залп «Уралов», и Гнус со всей дури голосом, полностью оправдывающим прозвище носителя, заорал:

– А надо ль нам на реку выходииить?!

А стоит ли нам в проруби купаааться?!

А может, лучше сразу всех убииить?!

Чем долго над людями измываааться?!

И вот опять грядет переворот,

Который всем нам точно принесет…

Шатанье и разброд.

Опять переворот…

А утром на воротах парка культуры появилась пусть слегка безграмотная, но яркая афиша, выведенная красной и черной тушью на обратной стороне стенгазеты дворца:

04-го июля

после-завтра вечером, в 20-00, прямо тут, в парке

состоится музыкальное шоу

ВИА «Серебряные караси»

(оно же – группа «Wall Gala»),

худож. рук-ль Макленин М.М.

с новой программой

«ОПЯТЬ ПЕРЕВОРОТ»

Вход бесплатный

Всех ждем к 20-00

НЕ ПРОПУСТИТЕ ТАКОГО ШАНСА!