Джаред крутит головой, пытаясь понять причину моей злости.

— А... Я вижу.

В ужасной попытке казаться крутым парнем я пожимаю плечами и смеюсь. Но даже для меня смех звучит поддельно.

— Ничего такого, о чем стоило бы переживать. Они просто старые друзья, которые работают вместе.

Джаред смотрит на меня в недоумении, но не пытается опровергнуть мои слова. Уже хорошо.

— Ну что же, раз ты так говоришь... Как насчет того, чтобы найти Гэвина?

Я заставляю себя улыбнуться и киваю.

— Конечно. Я думаю, он пошел в эту сторону, — я указываю в направлении, где последний раз видел старшего брата. Когда мы направляемся в указанную мною сторону, я борюсь с желанием взглянуть в сторону происходящего между Маккензи и Гэйджем. Не мое это дело, в конце концов, да и гляделки на них особо делу не помогут. — Эй, Джаред, как ты смог оторваться от того старика? — спрашиваю я первое, что пришло мне в голову. Что-нибудь, что отвлечет меня от мыслей об этой сладкой парочке.

— Я всерьез намереваюсь разделаться с тобой и Гэвином за то, что вы оставили меня наедине с ним. Если бы ему срочно не потребовалось пиво, черт знает, сколько бы мне пришлось проторчать еще около него.

Я смеюсь.

— Я бы не хотел застрять рядом с ним.

— Дрю! Джаред! — мы оглядываемся вокруг в поисках человека, выкрикивавшего наши имена.

— Вон там! — Джаред указывает в сторону Линдси, которая восседает за столом вместе с Биллом, Глендой и Гэвином, и машет нам рукой.

Гленда захватывает руку Гэвина в плен так, чтобы он не вырывался, и, судя по всему, находит новые способы потешаться над ним. Когда мы направляемся в их сторону, я жалею про себя, что Энди сейчас нет с нами. Она бы с наслаждением понаблюдала, как потешаются над Гэвином, но, что еще достовернее, она бы с наслаждением наблюдала за самой настоящей семьей. При всех деньгах моего отца и открывающихся за счет них возможностей нам не хватает единства, этой сплоченности.

— Вы как раз вовремя, — воркует Гленда, похлопывая рукой по соседнему стулу.

— Вы просто хотите сэндвич из Вайзов, — говорю я, скользнув на стул рядом с ней.

Она цепляет мою руку в свою.

— Чертов скиппи. Я здесь самая везучая леди. Я подцепила двоих красавчиков на обе свои руки. Называйте меня теперь королевой бала.

Гэвин стонет, прикрывая лицо рукой.

— Ну, один-то парень просто классный, — я тычу себя в грудь, — а другой так себе красавчик, — и я указываю в сторону Гэвина.

Гленда вытаскивает свою руку из моей, поворачиваясь в сторону Гэвина. Она сжимает его щеки пальцами.

— Я не знаю, о чем он говорит этот мальчишка Дрю! У Гэвина такие потрясающие губки, ну просто созданные для поцелуев.

Глаза Гэвина расширяются.

— Что!? — вскрикивает он.

Над столом проносится дружный взрыв смеха.

Пока все отвлекаются на Гэвина, слабость одолевает меня. Я не могу побороть искушения взглянуть в ту сторону, где оставались Маккензи и Гэйдж. Из того, что я вижу, сейчас между ними оказывается приличное расстояние. Они присоединяются к другим и оживленно беседуют. Маккензи сгибается пополам от смеха, придерживая себя за плечо дамы, стоявшей рядом с ней, которая также заливисто смеётся.

— На что это ты уставился? — спрашивает Гленда, проследив за моим взглядом. — О! Наша девочка смеется. Это хорошо. Давно мы не слышали ее заливистого смеха.

— Ма! — вскрикивает Билл. — Это не наше дело!

— Да тьфу на тебя! — Гленда взмахивает рукой в сторону Билла, как бы отстраняясь от него. — Я — старая женщина. Все — мое дело. К тому же, я говорю только правду.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, мое любопытство задето.

Гленда наклоняется вперед, уперев морщинистые локти в стол. Билл посылает ей предупреждающий взгляд, который она попросту игнорирует.

— Да! Я имею в виду именно то, что сказала. Это так здорово — увидеть ее снова смеющейся. Когда она вернулась домой два месяца назад, она была на себя непохожа. Блеск в ее глазах исчез. Она не смеялась. Она едва-едва улыбалась, и то только тогда, когда была вынуждена. Единственный момент напоминал нам о прежней Маккензи, когда по понедельникам приходил тот букет цветов, возвращающий ее к жизни.

Я снимаю очки и бросаю их на стол. Нет необходимости надевать их: облачность настолько густая, как будто солнце перекочевало с неба. Так приятно сознавать, что это я вызывал ее улыбку, и в то же время больно от того, что опять же я стал причиной ее горя.

— А что изменилось сейчас?

Гленда улыбается, положив руку поверх моей.

— А как насчет прошлой ночи?

Мой взгляд опускается на ее морщинистую руку, нежно сжимая ее и поднося к губам.

— Спасибо, бабушка. Мне необходимо было услышать это.

— Услышать что? — голос Маккензи раздается за моей спиной. У меня кружится голова при взгляде в ее глаза.

— Что он — самый сногсшибательный парень на свете, — отвечает Гленда, не пропуская ни одной детали.

Я отвечаю беспечным пожатием плеч.