— И тебе доброе утро. Ты остался, — она почти удивлена, что весьма приятно.

— Я же сказал тебе, что никуда не собираюсь.

— Я знаю, — ее улыбка незаметно проявляется.

Желая успокоить ее и показать, что я никуда не тороплюсь, я обрисовываю пальцем контур ее губ, притягивая ее к себе. Ее пальцы путаются в моих волосах на затылке. Сладкий, нежный поцелуй перерастает в огненно-страстный в считанные секунды. Она осторожно исследует кончиком языка мою нижнюю губу, придвигаясь ближе ко мне. Мое сердце бьется быстрее, когда я приоткрываю рот, приглашая ее в игру.

Маккензи не стесняется. Ее мягкий язык скользит меж моих губ. Мои руки тоже путаются в ее золотистых волосах, когда рот набрасывается на ее губы. Я притягиваю ее еще ближе, когда голод по ней вспыхивает внутри меня. Если бы я мог выразить словами то, что она делает для меня. Как одно прикосновение ее губ заставляет меня потерять контроль.

Наши тела двигаются друг к другу, как будто гравитация притягивает нас. Она прижимается грудью к моей груди, мои руки двигаются вниз по ее спине, обхватывая ее ягодицы. Уголком глаза я мельком вижу разгневанную Макки, которой существенно уменьшают простор в кровати наши переплетенные ноги. Поделом ей за отвергнутую любовь с моей стороны.

Мои пальцы пускаются в путешествие по телу Маккензи, скользя по бедру. Я сдвигаю одеяло в сторону от ее тела, как будто разворачиваю прекрасный подарок, предназначенный специально для меня. Она толкает меня в грудь, заставив опрокинуться на спину. Ее губы прочерчивают дорожку поцелуев вниз по шее, пока сама она взбирается на меня сверху. Нет ничего прекраснее в мире, чем обнаженная Маккензи. Все, чего я хочу в данный момент, коснуться ее. Медленно я исследую великолепные изгибы, смакуя ощущения вжимающегося в меня тела. Она берет в ладони мое лицо, притягивая к своему для поцелуя.

— Мой прекрасный ангел, — шепчу я между поцелуями.

Она слегка отодвигается, пристально вглядываясь в мое лицо. Неясная мысль, больше похожая на ощущение, мелькает в голове, она умоляет меня действовать с осторожностью. Она пытается восстановить стены. Но я не могу ей этого позволить. Притянув ее обратно к своему телу, я вкладываю в поцелуи и ласки столько любви и страсти, сколько собралось в моей изголодавшейся душе. Она тает у меня на груди. Что бы ни беспокоило ее, оно уходит. Взяв мое лицо в ладони снова, она отвечает на мои поцелуи с не меньшим пылом. Но по закону вселенской подлости, как только я собираюсь соединиться с ней, кто-то начинает барабанить в дверь.

Маккензи отрывается от меня. Досада ясно читается на ее лице.

— Сколько времени? — спрашивает она в панике.

Я гляжу на будильник, стоявший на тумбочке.

— Немного после девяти.

— Черт! — Маккензи сбрасывает с меня ноги, соскочив на пол.

Еще один стук раздается от двери.

— Мик, открой, я уже опаздываю, — это кричит Джеки, барабаня в дверь.

— Вот черт! — шипит Микки. — Где, черт побери, носит нашу одежду?

Я скатываюсь с кровати, подхожу к ней и кладу руки ей на плечи.

— Успокойся. Мы оставили ее ночью на кухне. Мы же там раздевались.

Маккензи выдергивается из моих рук, устремляясь на кухню.

— Секундочку! — кричит она. Я двигаюсь следом за ней, чтобы получить прилетевшую мне в лицо одежду. — Оставайся в комнате и не выходи, пока я не позову тебя.

Внезапно я чувствую себя подростком, застуканным за первым сексом. Поспешно натягиваю трусы, наблюдая, как Маккензи натягивает свою одежду.

— Мик, давай скорее. Я не могу торчать тут весь день, — последовал нетерпеливый призыв Джеки.

— Еще секундочку! — откликается Микки.

Девушка оборачивается ко мне в тот момент, когда я пытаюсь натянуть майку через голову.

— В комнату. Сейчас! — приказывает она, указывая в сторону спальни.

— Да в чем проблема? — я сую ноги в шорты.

— Они не должны знать мои дела, — шипит она.

Я поднимаю руки в защитном жесте, делая шаг в сторону спальни.

— Все в порядке. Сожалею. Я не знал, что у этого всего такой огромный секрет.

Мои слова тормозят ее на месте. Она вздыхает и заканчивает заплетать волосы в хвост, прежде чем подойти ко мне.

— Извини. Просто не... — останавливается она и кладет руку мне на щеку. — Просто не обращай внимания. Доверься мне. Будет лучше для нас обоих, если она не узнает, что мы провели ночь вместе.

Я наклоняюсь, чмокая ее в кончик носа.

— Ну что же, если ты этого хочешь, я исчезну.

— Спасибо, — мои очки она выуживает из воздуха, водружая их мне на нос. — А ты мне нравишься в очках. В них ты делаешься похожим на...

— Жаркое, — заканчиваю я за нее.

Она усмехается, покачав головой.