– Может, они все-таки сами дойдут? А мы им припасов дадим и все объясним. Не дети же они?

Для такого неуверенного тона мужчина выглядел слишком внушительно. Высокий шерд с квадратным подбородком и много раз переломанным носом стоял опершись на стену пещеры и затачивал длинный охотничий нож. Вж-жух – оселок прошел по одной стороне клинка. Вж-жух – по другой. Глаза у мужчины каждый раз полыхали огоньками. Они были такого же редкого цвета пламени, как у Таша.

– То-то, когда понадобилось твою семью спрятать, ты всех хранителей на уши поднял, – съехидничала Хетта. – Идти сейчас по горам без проводника – самоубийство. Оставаться – я не хочу для Лааны судьбы Мадраго и всех, кто погиб вместе с ним. Она моя дочь!

Последние слова прозвучали слишком громко. Шум в пещере замер. Люди, тихо переговаривавшиеся между собой и занимавшиеся повседневными делами, смолкли на несколько мгновений. Будто боялись, что грянет буря.

– Дочь… – пробормотала Лаана, нисколько не смущаясь того, что в тишине ее прекрасно слышно на всю пещеру. – Ты двадцать лет не давала о себе знать, а теперь вспоминаешь, что у тебя есть дочь.

Хранительница отвернулась. В такой позе хорошо было видно ее сходство с Лааной. Только характерные складки у губ и заострившиеся скулы выдавали жесткость, которой не обладала ее молодая и гораздо более округлая версия.

– У меня были причины этого не делать. Подумай сама, смогла бы ты устроить свою жизнь, если бы выяснилось, что твоя мать – скрывающийся от закона маг?

– Конечно… – Лаана многозначительно качнула головой.

Птица откашлялся.

– Мы, вообще-то, и проголосовать можем.

В пещеру сразу вернулся шум. Люди перешептывались, обсуждая, что им делать. Из долетавших до него обрывков фраз Таш понимал не все. Это с ним из вежливости говорили по-силански после того, как он признался, что едва помнит родной язык, а между собой хранители говорили так, как привыкли, – кто на шердском, кто на силанском. Похоже, что жизнь на границе двух стран заставила хранителей выучить оба языка.

То, что Ташу удалось разобрать, проясняло немногое. Какой-то Саттаро, которого нужно было найти во что бы то ни стало; куда-то запропастившийся Глаза Гор – очередная загадочная личность, которая беспокоила смутным сходством в имени с Гласом Города; досада на гибель друзей в восстании и его провал…

Последнее вчера сильно испортило настроение Лааны, зато Таш послушал эту историю с любопытством. Затеявший мятеж барон Хинтас эс-Бир оказался связан с хранителями, которых нашел и привел к нему Глас Города. Это они – и лично Хетта – создавали те инструменты, одним из которых Ксалтэр освободил Таша и Забвение от ошейников. И мятеж бы удался, если бы не проклятый осведомитель в рядах эс-Бира, сетовал вчера Птица, делясь новостями с теми, кто за эти дни не покидал пещеру. Кем бы ни был предатель, он сдал страже не только самого барона и приметы беглых тинатов, но и пересказал подслушанный разговор о том, как Хетта интересовалась у эс-Бира судьбой своей дочери. Само собой, стража сделала вывод, что молодая жена Лердана эс-Мирда и есть посредница между бароном и преступниками.

Таш чувствовал, как это разозлило Лаану, видел, как она стискивает зубы, раздувает ноздри, но все же молчит. Узнав о том, что за ней отправилась стража, Хетта бросила все и кинулась следом, спасать дочь от казни. Только благодаря этому Лаана и сидела сытая, в тепле, а не болталась на виселице. Толку яриться – лишь себе еще сильнее жизнь портить.

Все-таки хранители пытались им помочь. Даже несмотря на то что Таш убил одного из них.

– Нет голосовать! Пусть уходить!

Ну да. Он так и думал.

Сердитый выкрик принадлежал невысокой полноватой девушке лет шестнадцати с толстой черной косой, спускавшейся на плечо. Раскосые глаза с узкими разрезами выдавали в хранительнице ллитку. Таш узнал ее сразу – это была та самая девка, которая швырялась в него флаконами на набережной Тамин-Арвана и участвовала в убийстве эс-Мирда. Но если ее дружок так и остался лежать на мостовой, то Ламару перетрусила и сбежала. Обнаружив шерда пришедшим вместе с предводительницей отряда, ллитка без стеснения выложила все подробности вплоть до того, что осмелилась наблюдать за исходом драки только с другого берега ручья.

Таш опасался, что после этого их вышвырнут отсюда вместе с Лааной. Однако хранители вчера немного пошумели и решили, что это было недопонимание, а виноват в нем Глас Города. Он же не предупредил хранителей, против кого они должны будут сражаться.

Поскрежетав зубами, Таш согласился. Это не мешало ему мечтать придушить девчонку. Похоже, и ей не терпелось сделать то же.

– Ламару, успокойся, – примиряюще сказал Птица. – Мы все скорбим по Скводу. Не забывай, что все, кто отправился в Тамин-Арван и согласился работать с Гласом Города, знали, на что идут.

– Глаза Гор предупреждал, что его брат свихнулся, – подтвердил силанец, который возился в глубине пещеры с тяжеловозами. – Чего удивляться, что из-за него кто-то погиб? Свяжешься с Урдовым отродьем – пожинай плоды. А смысла сводить счеты тем более нет. У нас другие цели, а мы все отвлекаемся и отвлекаемся. Конечно с нами не будет благословения Иля!

Ллитка засопела, резко развернулась, задев косой стоящего рядом шерда с переломанным носом, и выскочила из пещеры. Мужчина посмотрел ей вслед и печально повел плечами.