– Эту часть нашего соглашения мы обсудим, когда ты закончишь поливать палку.

– Класс. Тогда начну поливать ее прямо сейчас.

– Когда ты закончишь поливать ее через... шесть месяцев.

Сорен направился к церкви и оставил ее там смотреть на палку.

– Эй!
– крикнула она ему в след.
– Шесть месяцев?

– Делай что велено, и мы обсудим это через полгода.

Элеонор уставилась на палку, а после перевела взгляд на удаляющуюся фигуру Сорена.

– Я ненавижу тебя!
– крикнула она.

– Палка не польет себя сама, - крикнул он в ответ.

Она посмотрела на палку в земле.

– И тебя я тоже ненавижу, - сказала она палке и пнула ее.

После пересадки и полива теперь чуть более короткой палки, она вернулась в церковь, где Сорен поручил ей работу в общинном зале, где она оттирала и вымывала кухню и кладовки. Он сказал ей, что проверит ее работу, когда она закончит. Она хотела, чтобы он ею гордился.

К пяти часам она стерла почти весь лак с ногтей. Ее руки болели и потрескались от чистящих средств. Ее спина ныла от сидения на полу и сгибаний. Тем не менее, кладовка выглядела довольно потрясающе, когда она закончила в ней. Она стояла посреди комнаты, восхищаясь своей работой, когда услышала позади себя шаги.

– Хорошая работа, - сказал Сорен, стоя в дверном проеме.

– Я могу жить в этой кладовке. А вы можете есть с пола. Или могли бы, если бы тут была еда.

– Это будет твоим следующим шагом. В это воскресенье, в конце мессы, ты объявишь о благотворительном сборе продуктов.

– Я?

– Да, ты.

– Перед всей церковью?

– У тебя страх публичных выступлений?

– Нет, я так не думаю. Но мне шестнадцать, и я делаю это только потому, что заставил суд. Не думаю, что кто-то меня послушает.

– Они будут слушать тебя. Ты будешь говорить с моей кафедры, с моего разрешения и под моим руководством.

– Я буду изо всех сил стараться вызвать жалость и залезть в их кладовые.

– Хорошо. На сегодня ты закончила с работой. Пойдем в святилище, начнем наши духовные упражнения.

– Духовные упражнения? Моя душа будет отжиматься?
– спросила она, когда они вошли в святилище.

– А может?

– Не знаю. Уверена, что она никогда не пыталась.

– Духовные упражнения Святого Игнатия что-то вроде отжиманий. Они были созданы, чтобы побудить людей упражняющихся, придать им силы и привести ближе к Богу.

– Так кем был Святой Игнатий? Я знаю, он основал орден иезуитов, и на этом все.

Сорен засунул палец под свой воротник и вытащил серебряную цепочку. На ней висел медальон. Элеонор подошла ближе к Сорену и присмотрелась к лику на медальоне.

– Он лысый, - сказала она.

– Он брил макушку, потому что думал, что его волосы были барьером между ним и Богом.

– Вау. Правда?

– Нет.

– Я могу ударить вас по руке?

– Да.

Элеонор стукнула его по плечу. Она стукнула сильно, но, казалось, он не ощутил удар.

– Спасибо.
– Она встряхнула рукой. У него под рубашкой стальные руки? Ей не терпелось узнать.
– А теперь вы расскажете мне что-нибудь о святом Игнатии?

– Я расскажу тебе два самых важных факта, которые тебе нужно знать о Святом Игнатии. Первый - он был святым.

– Никогда бы не подумала.

Сорен проигнорировал ее.

– И второй - из всех святых, у него единственного есть достоверные судимости.

– Правда?

– Правда. Еще юношей Святой Игнатий, тогда еще Иньиго Лопес де Оньяс-Лойола, был арестован за драку. Очевидно, за уличную драку. У него был взрывной характер и меч, который он не боялся использовать.

– Так панково.

– Можно и так назвать. Его арестовали и осудили. Поэтому у тебя и основателя моего ордена есть две общие черты. У вас обоих есть записи в полиции. И вы оба получили второй шанс по Божьей воле.

Элеонор ничего не сказала, пока Сорен заправлял медальон под воротник.

– Знаете, без обид только, но не уверена, что верю в Бога.

Сорен пожал плечами.
– Это нас заботит в последнюю очередь. Его существование не зависит от твоей веры.

– Тогда для Него это хорошие новости.

– Тихо. А теперь давай поговорим об окнах.
– Он поднял руку, чтобы указать на витражи, которые выстроились по обеим сторонам святилища.

– Окна - часть Духовных упражнений?

– И да, и нет. Сейчас мне интересно узнать, какая часть Библии тебя интересует. Святой Игнатий верил, что изображения - мощный инструмент, который ведет нас к тому, что Бог приготовил для нас.

– Думаете, Бога заботит то, что мы хотим делать?

– Конечно. Желание - самая непреодолимая человеческая эмоция. Желание внушает людям высоты славы и тащит их в глубины Ада. Из-за желания обладать Еленой Менелай отправил тысячи кораблей на войну, чтобы вернуть ее. Из-за желания спасти свой народ Иисус дал распять себя. Желание - подарок Бога. И как любой другой подарок, мы должны использовать его, чтобы почтить Его.