– Желание от Бога?

– Да. Как и любой другой инструмент его можно использовать во благо или на зло. Мы пытаемся использовать наши желания во благо. Что возвращает меня к вопросу - из всех изображений на витражах, какой-нибудь привлекает тебя? И говоря об этом, я имею в виду, трогает ли твое сердце какой-нибудь, пробуждает ли эмоции или желания? Подумай. Изучи окна. Не торопись и...

– Этот.
– Элеонор даже не нужно было смотреть на окно. Она указала на окно, даже не отрывая глаз от Сорена.

Сорен посмотрел на окно, которое она указала, и затем на нее.

– Ты уверена?

Она кивнула.
– Ага, оно всегда было моим любимым. Я садилась на скамью под ним каждый раз, когда приходила в церковь.

Сорен подошел к окну и посмотрел на него. Элеонор последовала за ним.

– Это история из Евангелия от Луки, верно?
– спросила Элеонор. Она нашла эту историю после того, как влюбилась в этот витраж.

– Да, от Луки, глава седьмая. Иисус был приглашен на ужин в дом Фарисея. Женщина, которую в городе все знали как грешницу, пришла к Иисусу и преклонила колени перед ним. Она помазала его дорогими маслами. Она омыла его стопы своими слезами, отерла его своими волосами. Это был акт полной покорности. Покорности и подчинения.

– Это так мило, - прошептала Элеонор, не совсем понимая, почему она захотела понизить голос. Что-то в этом витраже всегда вызывало у нее чувство благоговения. Женщина была завернута в фиолетовое одеяние, Христос в красное. Грешная женщина, на коленях перед Христом, сосредоточенная лишь на его обнаженных стопах, пока омывала их. Двое мужчин сидят позади Иисуса и смотрят, но Иисус смотрит только на женщину.
– Она выглядит такой умиротворенной. Вы не думаете, что она была умиротворенной? То есть она публично плачет и сидит у ног мужчины, пока другие люди говорят о ней. Я читала, что фарисей сказал Иисусу, что она была грешницей. И Иисус отчитал его. Не думаю, что ее волновали, что говорят о ней фарисеи. С чего бы ей волноваться? Иисус позволил ей омыть его ноги. Думаю, она поэтому и плакала. Она была счастлива находиться рядом с ним.

– В церкви есть предание, - начал Сорен, его голос тоже был низким и почтительным, - что это Мария Магдалена омыла его ноги своими слезами и высушила стопы своими волосами.

– Проститутка?

– Она могла и не быть ею. В Библии не сказано, но церковное предание осталось таким навсегда.

– Надеюсь, она была проституткой.

– Правда?
– Сорен казался заинтригован ее комментарием.

– В этом больше смысла, если бы она была проституткой. То есть, это Иисус, парень который ни разу не грешил. Он же ни разу не занимался сексом, верно?

– Нет доказательств, что он был женат, так что нет, по Моисеевскому закону, он хранил бы целомудрие, скорее всего девственник, хотя он мог рано жениться и овдоветь. Об этом мало свидетельств, но это объяснило бы, почему никто не упомянул, что он не состоял в браке, что в те дни и в его возрасте считалось бы очень странным для еврея.

– Иисус вдовец?
– Элеонор никогда не рассматривала эту возможность.

– Это одна теория. Скорее всего, чудесные обстоятельства его рождения заставили его верить, что он призван выполнять особую миссию во имя Бога. Он оставался холостым по той же причине, что и солдат, посланный на войну. Он знал, что однажды не вернется домой.

– Значит, Иисус был девственником.

– Я так считаю.

– Бедный парень.

– В жизни есть вещи и похуже, чем жить без секса.

– Знаете, я не могу придумать никого более крутого посылающего всех этих осуждающих мудаков, кроме как идеального, девственного Иисуса Христа с проституткой у его ног. Словно он говорит «вы не можете судить ее, не осудив меня. Так осудите меня, рискните».

– Безопаснее сказать, что наш Господь был первым радикальным феминистом. Он постоянно ругал мужчин, которые осуждали женщин. Женщина с алебастровым сосудом. Женщина с кровотечением. Первый человек, с которым он заговорил после его воскресения, был не Петр, а Мария Магдалина.

– Иисус любил дамочек. Мне это нравится.

– Чем больше другие мужчины унижали женщину, тем добрее Иисус был к ней.

– Так что же значит, что это мое любимое изображение? Бог хочет, чтобы я сидела у ног Иисуса?

– Думаю, Он хочет тебя у ног другого.

Сорен повернулся спиной к витражу, словно больше не мог на него смотреть. На его лице было странное выражение, почти болезненное. Он глубоко вдохнул, будто пытался успокоить себя, и вскоре выглядел таким же умиротворенным, как и женщина на витраже. Элеонор вытащила листочек из заднего кармана.

– Есть ручка?
– спросила она.

Он взял ручку из держателя для молитвенников на спинке скамьи и протянул ей.

– Зачем тебе ручка?
– спросил он, пока она разворачивала листок.

– Новый вопрос для вас после Дня благодарения.

– Какой вопрос?

Она записала три слова на листке и протянула ему.

Сорен прочитал слова вслух.

– У чьих ног?

Элеонор засунул листок в карман.

– Одна проблема с вопросом, Элеонор.

– Какая?

– Ответить на него можешь только ты.