Четверо рабов и двое слуг - верный Гупта и старая кухарка Випаша - кидали в пламя рис, лили туда раскаленное гхи3. Но не было на этой свадьбе ни уважаемых родителей, ни пестро украшенного помоста-пандала под навесом из цветов и шелков, ни танцев в праздничных одеждах, ни музыки, ни радостных улыбок гостей.

Жрец завершил церемонию, вложив в ладонь Матхуравы маленькую руку Соны, и Радж, будто до последнего ждавший, что брак не состоится, бросился из дома прочь. Голова ювелира кружилась, как у пьяного, но он выдохнул с облегчением: Сону никто больше не отберет.

Она подняла на него глаза и спросила с надеждой:

– Хозяин, а мне можно будет теперь выходить из своих комнат?

– Да, - сказал Матхурава.
– Отныне ты тут хозяйка.

Он провел жреца во двор и вручил ему плату - коня и увесистый кожаный кошелек с рупиями. В тот же момент ворота содрогнулись под стуком кулаков и копий.

– Именем закона! Открывайте!

Матхурава застыл, а рабы с испуганными лицами впустили вооруженных до зубов стражей-прадештаров в малиновых тюрбанах и дхоти, в кожаных наручах и доспехах, закрывающих грудь и и живот. Один из них шагнул вперед и грозно выкрикнул:

– Кто из вас ювелир Матхурава из семьи Капур?

– Я, - гордо сказал хозяин дома.
– Я готов заплатить штраф за убийство шудры. Я не намерен скрываться.

Прадештары окружили его, выставив копья. Главный из них, с завернутыми кверху кончиками густых усов на круглом плоском лице, объявил:

– Тебя, преступник, велено бросить в темницу до суда. Ибо сегодня ты ранил шудру-крестьянина, у которого похитил невесту, а еще во время потасовки нанес смертельный удар уважаемому брамину, пытавшемуся тебя образумить. Господин скончался. И тебя тоже ждет кара. Но сначала говори, где похищенная девица? Мы уведем и ее.

Матхурава ничем не выдал свою растерянность, если уж положить руку на сердце, он ждал беды с минуты на минуту. Хмурый ювелир оглянулся и увидел, как Сона опасливо выглядывает из-за резной колонны. В голове мелькнуло сожаление, что она никогда его не любила. И уже не полюбит. За смерть брамина коровами не расплатишься, это куда более тяжкий грех, чем женитьба на неприкасаемой. Только из той дневной потасовки Матхурава не помнил ни брамина, ни какого-либо другого лица, кроме ненавистного мужлана, пришедшего забрать Сону.

Ювелир кивнул красавице и с достоинством ответил:

– Меня вы можете увести. А жену мою, Сону, забирать не имеете права. Согласно дхармашастрам, жена не отвечает за деяния мужа.

– Жена?
– удивился главный прадештар.

Жрец, ведущий под уздцы полученного только что коня испугался, что щедрую плату изымут и забормотал быстро-быстро:

– Свадебный обряд проведен по всем законам Ману, боги приняли жертвоприношения во время яджны. Значит, они благословили брак вайшьи и неприкасаемой. Никто не имеет права оспаривать волю Брахмана, освятившего этот брак.

Такой ответ еще больше изумил прадештара, и он, скорчив недовольную мину, провозгласил:

– Если боги благословили, так тому и быть. Тебе видней, жрец! Тогда только ты, Матхурава, проследуешь с нами и останешься в темнице до суда.

* * *

– Варя! Варя!
– кто-то тряс мою руку.
– Варя, очнись.

– Уважаемые пассажиры, повторяю. Пожалуйста, займите свои места, пристегните ремни, - раздался голос капитана корабля, - мы приземляемся в аэропорту Тель-Авива.

1Джотиш - индийская ведическая астрология

2Ракшаса - один из видов брака в древней Индии, когда невесту увозят силой, не спрашивая ее разрешения и благословения родных

3Особым способом топленое масло

Глава 22. Предохранитель

На выходе из ворот Матхурава увидел мать, и внутри все оборвалось.

– Куда вы уводите моего сына?
– вскричала она, теряя всю строгость и высокомерие.
– Что его ждет?!

– Темница. Смерть, - равнодушно бросил плосколицый прадештар.

Матхурава и я покрылись холодным потом. Засмотревшись на мать, он поскользнулся и чуть не растянулся на земле. Я покачнулась в кресле, спружинила мягкая спинка.

– Да что же это творится?!
– послышался встревоженный голос Ники или Шри Дэви.

– Сейчас, Ма, сейчас...
– пробормотала я, силясь справиться с собой. От раздвоения раскалывалась голова.

– Она не узнаёт меня...
– в ужасе отметила Ника.

– Узнаю, - ответила я, поднимая голову.
– Не волнуйся, Ника, все в порядке.