Варвару накормили с ложки остывшей похлебкой. Она ела хорошо, аппетит у нее был нормальный, мешала только сильная боль в пробитом боку. Видимо, внутренние повреждения были еще обширнее, чем внешние.

– Ничего, скоро поправишься, – успокоил ее Рэб. – Через неделю будешь сама ходить.

– И даже танцевать, – добавил Квазирог романтики.

Варвара незаметно закатила глаза под лоб. Намеки Квазирога раздражали ее своей неумелостью и настойчивостью. Даже в ослабленном состоянии она могла запросто сделать так, чтобы он больше не желал видеть в ней свою подругу, но из уважения к тому, что он сделал для нее, Варвара сдерживалась.

Вскоре ночь застала их в заболоченном кластере. Ехать вперед по зыбким тропам Рэб не решился, но и развернуться и выехать с него уже не мог. Сразу за дорогой начинались влажные обочины, переходящие в затянутое ряской болото. На ночевку встали прямо на дороге. Комарья и мошек налетела целая туча. Отойдя в сторонку по нужде, можно было за мгновение получить обезвоживание.

Рэб выставил всего две фотоловушки. Одну перед «бардаком», вторую позади, решив, что с флангов ждать беды не стоит. Он снова пожалел о том, что не поставил на машину прибор ночного видения. Прислушиваться изнутри к комариному гудению, заглушающему прочие звуки, пользы никакой. Нет, был еще лягушачий хор, но такой уже, переживший брачный период. Остались только безголосые холостяки, орущие вразнобой и мимо нот. Их голоса едва пробивались за монотонным гудением облака мошкары.

Рэб хотел предложить Квазирогу встать на вахту первым, но вспомнив, как он «ответственно» подошел к своим функциям днем, передумал. Проще было доверить эту работу девятилетнему Бубке или полуживой Варваре.

– Рэб, я на часы во второй половине ночи встану, – вызвался Квазирог. – Сейчас не смогу, смОрит.

– Тебя разбудить когда? Когда солнце встанет или ближе к обеду?

– Хватит меня подкалывать. Это было в первый раз. Не надо делать далеко идущих выводов на одном единственном случае. К тому же, перед всеми, – Квазирог многозначительно повел глазами в сторону Варвары, которой, кажется, было ни до чего.

– Дежурить будете вместе с Бубкой. В четыре разбужу, – Рэб решил, что если доверит несение вахты одному Квазирогу, то уснуть вряд ли сможет. А перед ребенком ему должно было хватить ума не опозориться.

Едва Рэб скомандовал отбой, как внутреннее пространство машины наполнилось сопением. Квазирог уснул подле Варвары, изображая из себя верного пса. Бубка свернулся на кресле. Через десяток минут, он выпрямил ноги, задрав их на полку перед лобовым стеклом. Рэб пытался прислушиваться к звукам снаружи, но слышал только комариный писк, кваканье лягушек, да сопенье товарищей.

Постепенно монотонные звуки стали утомлять его и в какой-то момент они даже вогнали его в транс. Рэб не сразу заметил, что тело и фокус сознания немного разъединились. Пока он блуждал мыслями внутри «бардака» все было нормально, но как только он беспрепятственно и совсем естественно вышел за пределы машины, изменившаяся громкость звука и увеличившееся количество его источников вернули его обратно в тело.

Рэб вздрогнул и пришел в себя. Он подумал, что уснул. Глянул на часы. Прошло несколько минут с последнего раза, когда он смотрел на время. Ощущение того, как он был снаружи, еще не выветрилось из сознания. Рэб потер уши и прикусил губу, чтобы прояснить ум. Где-то в глубине сознания появилась мысль, что он коснулся дара Улья. Чтобы точно понять, что это именно дар, а не простой сон, Рэб решил снова воспользоваться им.

Он напрягался, чтобы активировать его, произносил мантры, но дар больше никак себя не проявил. Рэб понимал, что делает что-то неправильно, но верное решение никак не приходило на ум. Наконец, он устал пытаться и снова стал прислушиваться. Лягушки к середине ночи уже уснули, осталась только гудящая мошкара, греющаяся теплом машины.

В три часа ночи он услышал подозрительный звук, похожий на шум двигателя. Рэб приоткрыл люк, чтобы не напустить мошкары. Где-то вдалеке, среди деревьев мелькал свет фар автомобиля. Чем ближе они становились, тем отчетливее был характерный звук старого «газоновского» мотора и его трансмиссии, выдающей на пониженных передачах заунывное «воу-воу-воу». Дорога среди болот оказалась езженной.

Разъехаться, если только грузовик едет по той же дороге, не представлялось возможным. Рэб аккуратно перебрался на место стрелка. В оптический прицел пулемета было видно немного лучше. Грузовик ехал точно на них. Мгновение страха объяло Рэба. Что если там полный кузов отмороженных бойцов Миража или прочей швали, для которой закон – тайга. Стрелять на упреждение он тоже не хотел, потому что в машине могли оказаться и простые люди. Наказывать смертью за свой страх он не хотел.

Грузовик слепил светом, мешая разглядеть его. Рэб держал прицел ровно посередине света фар. От шума проснулся Бубка. Вскочил с вытаращенными глазами, ударился о крышу и снова упал в кресло.

– Не дергайся. Там машина. Если начнут стрелять, попробуем взять на таран и столкнуть с дороги. – Успокоил мальчишку Рэб готовым решением.

Когда до сближения осталось метров тридцать, грузовик резко остановился. Рэб услышал, как открылась дверь. Что-то тяжелое плюхнулось на дорогу и все замерло. Грузовик работал на холостых, фары светили и больше ничего не происходило. Тогда Рэб решил тоже включить фары, чтобы понять, что происходит возле грузовика.

Мощный свет «бардака» пересветил фары грузовика. Прямо под открытой дверцей грузовика неподвижно лежал мужчина.