– - Только не Валерьевна, -- сказала жена Карапчевского.
– - Просто Евгения. А то я буду как старушка. Хорошо, Иван?

– - Хорошо, -- сказал я. Но назвать её Евгенией не решился.

Она провела нас в гостиную, а сама с цветами вышла в другую комнату. Квартира была побольше нашей. Высокие потолки, высокие окна с широкими подоконниками. Но никакой роскоши -- дорогой мебели, статуй, ковров, фарфоровых ваз. Коридор и гостиную украшали только несколько картин в простых рамах и бесконечные, бесконечные полки с книгами.

Посреди гостиной стоял накрытый стол -- салаты, бутерброды, шоколад, вино, фрукты, орехи в меду, домашняя выпечка, рыбные уши. Тоже ничего особенного. Карапчевский стоял у небольшого столика и говорил по телефону: "Юрак... Да, озеро...
– - Он заметил нас, кивнул и продолжил: -- Я сам ничего не знаю... Звони в любое время... До скорого..." Он звякнул трубкой.

– - Саша, давай хоть сегодня не будем о деле, -- входя, сказала Евгения.

Она поставила на столик хрустальную вазу с букетом.

– - Не будем, -- сказал Карапчевский.

Он пожал нам руки и обнял жену за талию.

– - Вы уже познакомились?
– - спросил он.

– - Познакомились, -- сказала Евгения.
– - Это Иван, твой драгоценный работник. А это...
– - Она положила на грудь ладонь с длинными пальцами.
– - Это не Евгения Валерьевна, а просто Евгения.

– - Просто Евгения, -- повторил Карапчевский.
– - Просто Иван. Просто Сергей Павлович Жебелев. Как ты, старый ворон? Ещё каркаешь?

– - От покорного слуги, -- сказал Жебелев.

Он протянул Карапчевскому свёрток побольше. В свёртке была книга. Семнадцатый том самого первого издания "Академики". Книги имеют свою судьбу. У этой книги судьба была очень сложная.

Жебелев на лекциях нам рассказывал. Первое издание "Большой академической энциклопедии" -- не такая уж редкость, есть в любой крупной библиотеке и у многих коллекционеров. Но семнадцатый том -- раритет из раритетов. При военном режиме его приказано было уничтожить. По одной-единственной причине: там была статья о кхандах. Во всех последующих изданиях кханды упоминались один раз -- в статье про эволюцию человека. Только в последнем издании благодаря интеграторам появилась и отдельная статья про кхандов, и много других упоминаний.

– - Даже у нас в Инткоме его нет, -- сказал Карапчевский.
– - Где же ты его нашёл?

– - В Константинополе у бывшего букиниста, -- объяснил Жебелев.
– - Он давно не торгует, но у него много сокровищ, и все в отличном состоянии. Зайди к нему как-нибудь, я тебе оставлю адрес.

Карапчевский не стал пока ставить семнадцатый том к остальным сорока и двум дополнительным томам, которые у него уже были и занимали три полки. Он положил книгу на столик возле телефона.

– - А где твоя дочь?
– - спросил Жебелев.

– - А где Лиза?
– - спросил Карапчевский у жены.

– - У себя в комнате, наверное, -- сказала Евгения.
– - Странно. Она к Серёже всегда бежит, как к родному дядюшке.

Евгения снова вышла.

– - Кто ещё придёт?
– - спросил Жебелев.
– - Никита?

– - Никита-то придёт, -- сказал Карапчевский, -- а больше никто.

Видно было, что Жебелев хотел ещё что-то сказать.

– - Иван, а у вас что-нибудь есть для меня?
– - спросил Карапчевский.

Я вручил свой подарок. Как и заказывал Карапчевский, последний роман интересного писателя. Исторический детектив из времён монархии. Карапчевский и этим подарком был доволен и тоже поставил его на столик.

Евгения привела девочку лет двенадцати. Лицо и фигура дочери были отражением материнских. Густые тёмно-каштановые волосы -- у дочери они были уложены в широкую косу, -- высокий лоб, прямой ровный нос, тонкие губы, гордый подбородок. Только у Евгении все черты были сглажены, её движения были плавными. Дочь была угловатая, разболтанная, как всякий подросток.

Девочка вошла хмурая, но увидела Жебелева и радостно заулыбалась.

– - А я думала, это Никмак, -- пробормотала она.

– - Лиза!
– - возмутилась Евгения.
– - Что это ещё за клички? А Сергея Павловича ты как назовёшь?

– - Серпал, -- сказал Карапчевский, подавляя смех.

– - Опять ты ей потакаешь, -- сказала Евгения.

– - Ладно, ладно, потом займётесь воспитанием, -- сказал Жебелев.
– - Вот, Лиза, это тебе.

Он дал ей свёрток поменьше. Здесь тоже была книга. Нет, не книга. Совсем не книга. Больше, чем книга.

Это был мнемоник. Первая и пока последняя модель. Я видел его живьём на техновыставке в прошлом году. Ни у кого из моих знакомых его не было. О таком подарке я и мечтать не мог!