Отдельно следует сказать о перемене лиц в обязательстве. Так, переход к иному лицу прав кредитора в результате перемены лиц в обязательстве приводит к отнесению к сфере действия комментируемого Закона складывающихся при этом между должником и новым кредитором отношений. Причем действие Закона распространяется в данном случае уже вне зависимости от размера задолженности. Следуя формальному толкованию ч. 2 комментируемой статьи, получается, что речь в ней идет о случаях уступки права требования по обязательству. Вместе с тем гражданское законодательство предусматривает возможность перевода долга. Так, если должник с согласия кредитора производит по соглашению с новым должником перевод долга (ст. 391 ГК РФ), то как должен быть разрешен вопрос о применимости положений комментируемого Закона к отношениям между новым должником и кредитором? С одной стороны, Закон говорит о «возникшей перед ними [кредиторами. – Примеч. авт.] задолженности другого физического лица…» Понятие «возникшей» может толковаться неоднозначно: 1) лишь как первоначально появившееся обязательство кредитора и должника; 2) как ситуация, при которой возникает обязательство между кредитором и должником, причем для должника принятое обязательство очевидно возникает, но возникает ли оно для кредитора? Едва ли. Обязательство остается прежним, происходит лишь перемена лица в нем. Тогда понятие «возникшей» оказывается нелогичным. Более того, законодатель далее по тексту ч. 2 комментируемой статьи формулирует: «…за исключением случаев возникновения указанной задолженности в результате перехода к ним прав кредитора (цессии)». При переходе к новому кредитору обязательство, подчеркнем, сохраняется прежнее и происходит также лишь перемена стороны в нем. Задолженность не может возникнуть у должника в связи с переходом права требования к новому кредитору. Задолженность как следствие нарушения обязательства выступает результатом поведения должника, но никак не переходом права требования. В связи с этим юридическая техника ч. 2 комментируемой статьи вызывает ряд вопросов. Кроме того, есть настороженность относительно возможных негативных проявлений толкования ее на практике.

3. Часть 3 комментируемой статьи также определяет изъятие из сферы действия рассматриваемого Закона, который не распространяется на деятельность по возврату просроченной задолженности, осуществляемую в отношении физических лиц, являющихся индивидуальными предпринимателями, по денежным обязательствам, которые возникли в результате осуществления ими предпринимательской деятельности.

Следует отметить, что в редакции Законопроекта, подготовленного к первому чтению, вопрос решался иначе: закон планировалось распространить на должников – физических лиц, включая и тех, которые зарегистрированы в качестве индивидуального предпринимателя. Это позволяло констатировать на том этапе более широкую сферу действия готовящегося проекта Закона по сравнению с действующим Законом о потребительском кредите, распространяющимся лишь на отношения по предоставлению потребительского кредита (займа) физическому лицу в целях, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (ст. 1 названного Закона). Таким образом, сфера действия Законопроекта охватывала не только потребительские, но и предпринимательские отношения, в рамках которых и возникает задолженность. Было не вполне ясно, на каком основании предприниматели-граждане оказываются в более выгодном положении по сравнению с предпринимателями – юридическими лицами. Постулируя принцип равенства участников гражданских правоотношений (ст. 1 ГК РФ), воспроизводящий конституционно-правовое положение о равенстве всех перед законом (ст. 19 Конституции РФ), приведенное сомнение лишь усиливалось. Конечно, можно предположить необходимость повышенной защиты прав и законных интересов именно физических лиц, но едва ли такая защита должна распространяться на случаи осуществления ими предпринимательской деятельности. Кроме того, вспомнив цель Законопроекта, изложенную его авторами в пояснительной записке (снижение социальной напряженности в условиях роста объемов потребительского кредитования при объективной неспособности граждан исполнять свои обязательства), включение в орбиту планируемого закона долговых обязательств индивидуальных предпринимателей выглядело более чем странно. В подписанном Президентом РФ комментируемом Законе обоснованно избран подход, согласно которому Закон не распространяется на возврат задолженности индивидуального предпринимателя, возникшей в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности. Необходимо подчеркнуть важность разграничения на практике так называемых личных долгов индивидуального предпринимателя и долгов, появившихся у него в результате занятия предпринимательской деятельностью. Предположим, физическим лицом была выдана расписка, удостоверяющая факт передачи ему определенной денежной суммы, без указания на цели ее последующего расходования, а также без указания на его статус индивидуального предпринимателя. Со всей очевидностью это породит вопрос об обоснованности отнесения долга к «предпринимательскому» или «личному». В этой ситуации остается лишь рассчитывать на суд, который цели получения денежных средств должником установит, что найдет недвусмысленное отражение в судебном решении. Если же задолженность индивидуального предпринимателя возникла вне зависимости от занятия им предпринимательской деятельностью, то возврат указанной задолженности должен происходить с соблюдением положений комментируемого Закона.

4. Часть 4 комментируемой статьи отграничивает отдельные виды задолженности, выводя их по сути из сферы действия комментируемого Закона.

Так, Закон не распространяется на правоотношения, связанные с взысканием просроченной задолженности физического лица и возникшие из:

а) жилищного законодательства – в частности, задолженность по внесению платы за жилое помещение (ст. 155 ЖК РФ);

б) законодательства о водоснабжении, водоотведении – в частности, задолженность по оплате по договору водоснабжения, договору водоотведения (ст. 21 Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 416-ФЗ «О водоснабжении и водоотведении»);

в) законодательства о теплоснабжении – в частности, задолженность по оплате тепловой энергии (мощности), теплоносителя (ст. 22 Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 190-ФЗ «О теплоснабжении»);

г) законодательства о газоснабжении;

д) законодательства об электроэнергетике – в частности, задолженность потребителя за электрическую энергию (ст. 38 Федерального закона от 26 марта 2003 г. № 35-ФЗ «Об электроэнергетике»);

е) законодательства в сфере обращения с твердыми коммунальными отходами – в частности, задолженность по внесению платы за коммунальную услугу по обращению с твердыми коммунальными отходами (ст. 24.7 Федерального закона от 24 июня 1998 г. № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления»).

Вместе с тем действие комментируемого Закона распространяется на перечисленные выше сферы правоотношений в случаях, когда полномочия по взысканию данной задолженности передаются кредитным организациям или лицам, осуществляющим деятельность по возврату просроченной задолженности физических лиц в качестве основного вида деятельности. Требования к лицам, осуществляющим указанную деятельность, содержатся в гл. 4 комментируемого Закона.

Следуя формальной логике, в том случае, если организация, осуществляющая одну из перечисленных сфер деятельности, передает полномочия по взысканию задолженности другой подобной же организации ТЭК, в которой, предположим, более сильные и развитые структурные подразделения по взысканию задолженности, ч. 4 комментируемой статьи все так же исключает возможность распространения анализируемого Закона.

1. Используемые в настоящем Федеральном законе понятия и термины гражданского и других отраслеи законодательства Россиискои Федерации применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства Россиискои Федерации, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом.

2. Для целеи настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия:

1) должник – физическое лицо, имеющее просроченное денежное обязательство;

2) государственныи реестр – государственныи реестр юридических лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченнои задолженности в качестве основного вида деятельности;

3) уполномоченныи орган – федеральныи орган исполнительнои власти, уполномоченныи Правительством Россиискои Федерации осуществлять ведение государственного реестра, контроль (надзор) за деятельностью юридических лиц, осуществляющих деятельность по возврату просроченнои задолженности в качестве основного вида деятельности, включенных в государственныи реестр.

Комментируемая статья посвящена весьма важному для любого законодательного акта вопросу – понятийному аппарату. От правильного, единообразного и непротиворечивого толкования основных юридических понятий во многом зависит эффективность правового воздействия на регулируемые общественные отношения в целом.

1. Часть 1 комментируемой статьи устанавливает общее правило, согласно которому понятия и термины гражданского и других отраслей законодательства Российской Федерации применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства. Исключение может быть предусмотрено самим комментируемым Законом. Строго говоря, аутентичное содержание отдельных понятий раскрывается в рассматриваемом Законе непосредственно в ч. 2 его ст. 2. Вместе с тем некоторые дефиниции содержатся и в иных его статьях, поскольку перечень их не является закрытым. К примеру, определение деятельности по возврату просроченной задолженности физических лиц приводится в ч. 1 ст. 1 комментируемого Закона; ч. 5 ст. 4 данного Закона раскрывает понятие «любые третьи лица» для целей названной статьи и пр.