– Ты же знал, что я приду, - констатировала Мистраль, всё еще стоя на пороге и не раздеваясь.

– Конечно, - сказал Шейн, поворачиваясь к ней и стаскивая с неё парку. Когда куртка оказалась у него в руках, он бросил её на спинку кресла к другим предметам гардероба.

– То есть, ты знал и не подумал даже затолкать в шкаф всё…это?

Мира медленно стала прохаживаться по комнате, рассматривая книги на полках, которые здесь были в большом количестве. Шейн поднял кружки с пола и понес к арочному проему кухни.

– Нет, зачем? – непонимающе спросил он. Послышался звук льющейся воды и звон посуды.

– А ты всех своих подружек приводил в нору?

Голова Шейна показалась в проёме кухни.

– Только тех, которые в такой же норе провели со мной две недели и при этом не возмущались.

– Я возмущалась, - нахмурилась Мира.

– Один раз, - снова показалась голова.
– У нас взаимовыгодный обмен. Ты не пытаешься впечатлить меня своим внешним видом, а я не пытаюсь показаться тебе более опрятным, чем есть на самом деле.

Мистраль всё кружила по комнате, брала в руки всякие безделушки, рассматривала их и ставила на место. Подошла к окну с видом на тихую, почти деревенскую улочку. В этом, пожалуй, вся прелесть Ислингтона. Стоит немного отклониться в сторону от главных шумных улиц, и оказываешься как будто далеко за городом.

Когда гостиная была исследована, а Шейн из кухни так и не вышел, взгляд Миры упал на закрытую дверь. Любопытство взяло верх, она заглянула внутрь. Это оказалась спальня, в которой царил такой же хаос, как и в гостиной. Одеяло на большой кровати было скомкано, на подоконнике умирал цветок в горшке, гардероб был открыт, и было такое чувство, что вещи в него запихнули и подтолкнули ногой. Возле кровати стояла тумба, вся заваленная книгами и именно она привлекла особое внимание Мистраль. Среди двух столбиков книг лежала стопка белых листов формата А4. Подойдя ближе, Мира прочитала на верхнем листе слово «книга», и глаза её загорелись. Как там говорится в пословице? «Любопытство сгубило кошку»?

– Шейн, - позвала она, - что это?

– Ты о чём? – донеслось до неё из кухни.

– Белые листы в спальне, - уточнила Мира, но ответа ждать не стала. Рука сама потянулась и наугад перелистнула страницы.

«…Я шел по дорожке к дому, когда мое боковое зрение уловило что-то яркое. Свет. В доме по соседству горел свет. Не то, чтобы это было так уж важно. Но когда я получал ключи, хозяин невзначай сказал, что соседний дом пустует…»

– Что ты делаешь? – напряженно спросил Шейн, внезапно возникнув на пороге спальни.

– Это она? – посмотрела на него Мира, не выпуская из рук страницы.

– Это черновик. Не стоит его читать, - тихо проговорил Шейн, но Мистраль, казалось, его не услышала. Она снова наугад взяла стопку листов и перевернула.

«… Подросток в своей уже традиционной черной мешковатой одежде и бесформенной шапке метался по пляжу, пиная песок, подбирая камни и с яростью швыряя их в волны…»

Взгляд Миры уцепился за эти слова, руки замерли. Шейн стоял, боясь пошевелиться. Ему нужно было броситься вперед и вырвать эти страницы у неё из рук. Но он просто смотрел, как Эм меняется в лице и чувствовал, что его мир начинает рушиться.

Мистраль снова перевернула листы.

«… Она писала про детство девчонки сорванца, про шрам на затылке от падения с дерева. Писала про занятия музыкой и танцами в школе. И про волосы, которые не отрезала, потому что без них её бы чаще принимали за мальчика-подростка…»

«…Боковым зрением я видел, как она взяла телефон и стала набирать текст. Я ждал. Она протянула мобильник, и прочитанное ненадолго выбило меня из колеи.

«Мой парень изменял мне, потом попросил у меня «перерыв» и спустя пару месяцев женился на любовнице. И я потеряла дар речи. В прямом смысле»…»

Её рука начала дрожать.

– Шейн, что это? – тихо спросила она.

– Эм… - он с шумом выпустил воздух, – это не окончательный вариант.

– А в окончательном варианте это есть?

Он молчал.

– Шейн?

– Есть, - выдавил Шейн, запуская руку в волосы.

– Когда ты собирался мне сказать?

Снова молчание.

– Ты не собирался, да? – Мира потрясено села на кровать. – Ты всё это время следил за мной, записывал каждое моё слово и не собирался мне говорить?

– Эм, всё не так. Я не собирался записывать твои слова…

– Ты вытягивал из меня информацию, а потом уходил к себе и всё записывал! – голос Мистраль стал срываться на крик. – Я была интересным объектом исследования?!

– Не говори так, - Шейн сморщился, как от боли. – Я просто стал описывать Корнуолл, Монк-Бэй, свою жизнь… и сам не заметил, как моей соседке в этом рассказе стало уделяться всё больше места…