– Ты только не обижайся - ты действительно мне понравился, еще там, в "Шантане". Так что с кем-нибудь другим - вряд ли бы случилось то, что случилось. Но всё это лирика. Теперь о главном. Как только рассветет, мы расстанемся. Чтобы забыть друг о друге навсегда. И ты должен мне пообещать: никогда, ни словом, ни даже намеком никому не расскажешь о том, что у нас было. Обещаешь?!

– Обещаю!

– Ты даже представить себе не можешь, насколько Шах зверь! Он же убьет нас обоих! Убьет сразу же, как только узнает! И сбежать здесь некуда. Поселений по пальцам перечесть, а в лесу не выжить. Так что и в твоих интересах язык за зубами держать. Ты, кстати, к Греку прибился? Ты вместе с ним и с его людьми за столом сидел, - наконец, сменила она тему.

– К нему. Послезавтра выходим. Пару недель нас здесь не будет точно, - не знаю зачем, добавил я. Наверное, чтобы хоть немного ее успокоить, слишком Эля выглядела взволнованной после своей речи.

– Я плохого о нем не слышала. Один из немногих здесь нормальных людей. Хотя откуда они возьмутся, нормальные люди в этом мире? А куда именно идете?

– На какой-то Вокзал.

Эля вздрогнула.

– Ты чего?

– Да слишком много страшного о тех местах рассказывают.

– Чего именно?

– Всякое. Говорят, по пути туда и временные аномалии попадаются, и пространственные, и всякие видения людей мучают, и многое другое. Помимо того, что зверья полно. И Чертово кладбище где-то рядом с Вокзалом расположено. Про него тоже всякие жуткие вещи рассказывают. А если на Вокзал, значит, к Отшельнику Федору.

И я уже было открыл рот, чтобы узнать: кто он, Отшельник Федор? когда она заговорила снова.

– Игорь, а ты смог бы вместе со мной сбежать?

– Смог бы, - ни секунды не колеблясь, кивнул я.
– Ты вся такая... необыкновенная. Совсем не такая, как другие девушки.

– Самая обычная я, - вздохнула она.
– И как все здесь, со своими тараканами, - затем вздохнула опять.
– И я смогла бы. Наверное. Ты - хороший. Только некуда здесь бежать, так что сразу нужно выкинуть всю эту дурь из головы. Надо принимать жизнь такой, какая она есть.

– И жить сегодняшним днем, - добавил я в перерывах между поцелуями.

Скоро наступит рассвет, моя сказка закончится, и потому следовало не растрачивать остаток времени на разговоры.

Скажу банальность, но когда отчаянно желаешь, чтобы время застыло, оно начинает бежать вскачь. И наоборот. Словом, утро наступило быстро. Это можно было понять и не отдергивая занавески, которые во время войны вполне бы могло сгодиться для светомаскировки. Хотя бы по той простой причине, что стрельбы на улице резко прибавилось. И криков людей. И предсмертного визга этих существ. И даже, к моему бескрайнему удивлению, тарахтение автомобильных моторов. Ни одной здесь еще не видел.

– Что, здесь и машины есть?
– поинтересовался я у Элеоноры.

Которая успела одеться, причесаться, и теперь скромно сидела на самом краешке постели. Скрестив лодыжки, плотно сжав колени и положив на них руки. Как будто бы совсем не она каких-то там пятнадцать-двадцать минут назад являлась олицетворением страсти и раскрепощенности. Подумав заодно, что, если сейчас домой вернуться хозяева, нашей тайне наступит конец.

– Есть. А чему ты удивляешься? Дорог нет, это точно. Не так давно там, - неопределенно махнула она рукой, - прямо посреди леса автовоз нашли. Такой, знаешь, двухэтажный. Так вот, он был полон дорогих марок. Всякие там Бентли, Ламборгини, Порше... Только куда тут на них?

– И что с ними стало?

– Разобрали на хозяйственные нужды. Металл, стекло, внутренности салонов, двигателям тоже применение нашлось.

– А водитель?

– Водителя не нашли. Возможно, причин у него не было, чтобы сюда угодить. А может, вышел из кабины, и его какая-нибудь эмбара схрумкала. Их в том лесу хватает. Не всем же везет сразу в каком-нибудь поселении оказаться.

Эмбару по альбому Грека я помнил. Подумав еще, что любят же здесь всему свои названия давать. Она представляет собой нечто вроде шестилапого варана. Этакий сухопутный крокодил. Вараном бы и назвали. Так нет же, нужно что-то свое.

– Здесь совсем другие машины ценятся. Джипы какие-нибудь. А еще больше квадроциклы. Но даже на них далеко не уедешь: кругом чащобы, непроходимые болота, густющие заросли колючих кустарников. И гор тоже хватает. Что-то я разговорилась не на шутку, волнуюсь, наверное, - призналась она.

– Все будет хорошо, Эля, - как мог, успокоил ее я, заодно поцеловав, чтобы тут же броситься к окну: какая-то машина остановилась практически у самых окон.

– Очень на это надеюсь.

Машиной оказался обычный УАЗ, со снятым тентом. В нем, помимо водителя, сидели еще три человека при автоматах Калашникова, судя по длине газоотводной трубки, сотой серии. Все они, крутя головами, напряженно всматривались по сторонам.